Выбор
Шрифт:
– Сколько в ней мужества. Я бы ни за что не согласился работать в цирке, – от переизбытка чувств воскликнул один из соседей Лукаса.
– Ага. Да ты вечером даже из дома боишься выйти, – язвительно заметил кто-то.
– Поживи с мое, тогда и поговорим.
– Браво!
– Кончай с ним!
Принц с интересом наблюдал, чем все закончится.
На арене появился горящий обруч. Потом еще один. И еще. Остальная труппа опять выстроилась в круг. Постепенно в море огня начали теряться фигуры сражавшихся людей – их затянуло дымом и языками пламени. Барабаны по-прежнему не умолкали. Бум-бум-бом. Внезапно все оборвалось. Огонь погас, а в центре
Выдох.
Девушку с ног до головы охватило пламя. На несколько секунд она сама превратилась в живой факел. Толпа в ужасе вздохнула. Прошло несколько долгих мгновений… и тут пламя погасло, как будто его не было вовсе. В легкой серой дымке стояла фигура, с которой никто не мог свести глаз. Как только повелительница огня вскинула руки, улыбаясь зрителям, арена взорвалась аплодисментами.
Лукас краем глаза заметил, как Хамон, сидевший впереди, в очередной раз заказал себе вина. Две пустые бутылки уже валялись на полу. Посол явно был в хорошем настроении. Он все время о чем-то переговаривался со своим окружением, смеялся, притопывая ногой. Вино распаляло его все больше и больше. Интересно, что могло так обрадовать тамосца? Неужели София ответила согласием? Лукас поспешил отогнать от себя такие мысли. Этого просто не может быть. Не может…
– А теперь, – объявил распорядитель. – Кульминация сегодняшних торжеств. То, чего вы все так долго ждали. Бои!
Народ взревел.
– Давай, давай, – кричали зрители.
– Наконец-то!
История этих поединков уходила в то время, которое потом назовут Темными годами. Триста лет назад в Солоне кипела гражданская война. А если точнее, то война всех против всех. Непрочные союзы и коалиции были обычным делом – быстро возникали и также легко распадались. Сменяя друг друга, приходили вожди, но ни одному так и не удалось подчинить себе город целиком. Цивилизация Первых оставила своим потомкам богатое наследие, которое они теперь с успехом уничтожали.
Неудивительно, что в те мрачные дни люди высоко ценили силу, отвагу и жесткую волю. Самые храбрые воины считались примером для остальных. Поэтому первый король Солоны, едва только закончилась война, установил традицию ежегодных состязаний. Он хорошо понимал, что боевой дух победителей надо постоянно подогревать – ведь в любой момент могут прийти новые захватчики. Год за годом солонские мужчины сражались за право называться лучшим воином.
Спустя несколько поколений люди начали забывать недавнюю историю. Великая стена, закрывшая город от Диких земель, принесла успокоение. А вместе с ним и комфорт. Так, ежегодный турнир превратился в спорт, а сражаться на арене стали обученные наемники. Гладиаторы. Их тренировали в специальных школах, готовили к выступлениям на больших праздниках. Несмотря на строгие правила таких поединков, смертельные исходы все же случались. Чаще всего по неосторожности. Иногда из мести. Профессия гладиатора считалась опасной и непредсказуемой. А вчерашний товарищ, затаив обиду, мог запросто поквитаться с тобой на арене.
В городе знали, что Иво Мальдини не любит подобные зрелища.
Первыми на песок вышли кулачные бойцы, с руками, по локоть замотанными в бинты. Принц с большим интересом наблюдал за их ударами и бросками. Схватки проходили один на один, и, судя по выкрикам, многих спортсменов уже знали в лицо. Неудивительно – ставки здесь были обычным делом. Только рядом с Лукасом несколько человек поспорили на пять тысяч талеров. «Сумма внушительная, – подумал принц. – Цена новой автокареты».
После этого появились гладиаторы с холодным оружием, в основном, мечами и копьями. Но только сейчас схватка шла не один на один. Друг напротив друга стояло два «войска», по сотне человек каждое.
– Дамы и господа! Граждане! – начал распорядитель.
Его голос звучал сразу со всех сторон.
– Сегодня мы вспоминаем великую битву. Битву на Ледяном перевале. День, когда наши доблестные солдаты разгромили несметные полчища диких рейдеров. И сейчас вы увидите представление, посвященное этой победе.
Противники начали сближаться. В красном были «рейдеры», в бело-синем – «доблестные солонские воины». Когда между ними оставалось не больше тридцати футов, гладиаторы перешли на бег. Столкнулись. И начался бой. Несмотря на то, что это был спектакль, все выглядело по-настоящему. Звон металла, лица, блестящие от пота, и ярость схватки заставляли зрителей сопереживать. По сюжету, «хорошие» должны были отступить. Так и случилось: теряя товарищей, «солонцы» начали медленно сжиматься и отходить. Но когда красные перешли в атаку, из толпы раздался громкий крик:
– Поединок!
Это был сигнал. Отряды расступились, выпуская вперед двух лучших воинов. Поединки на гастах считались самыми интересными. Несмотря на то, что общая концовка была всем известна, сейчас еще сохранялась интрига. Здесь даже Лукас подался вперед, не желая пропустить ни одной детали. На арену вышли двое. Оба высокие и мускулистые. Как только начался поединок, принц понял, что бойцов подобрали равных по силе. Это было хорошо. Копья скользили в воздухе, сталкиваясь друг с другом, пока в дело не вмешался случай. Один из гладиаторов подвернул ногу, сделав слишком сильный выпад. Его соперник тут же этим воспользовался и нанес удар. Неудачливый боец в красной форме оказался на земле, а в грудь ему уперся закругленный наконечник.
Народ искупал победителя в овациях.
– Неплохо, – заметил кто-то справа, и Лукас узнал голос Хамона.
Посол одобрительно захлопал в ладоши. Его нетрезвый голос хорошо слышали все вокруг.
– Неплохо, господин консул. Но я видел драки и поинтереснее, – заявил он. – Вот помню был у нас один мастер из Аркадона… Кстати, там ведь живут лучшие фехтовальщики. Не так ли?
– Истинно так, – подтвердил собеседник, не понимая, к чему тот клонит.
Лукас, услышав этот разговор, насторожился.
– Но я с этим не согласен, – внезапно продолжил Хамон. – В моей свите есть человек, который может победить любого бойца из Аркадона. Лю-бо-го.
Возникла пауза. На принца уже начали оглядываться, желая узнать, чем закончится дело.
– Если он, разумеется, не побоится выйти, – с удовольствием произнес посол. – А то эти аркадонцы довольно трусливы… и к тому же…
Это был вызов.
Лукас уже стоял на ногах. На его лице играла презрительная усмешка. Разум был чист и свободен.