Выбор
Шрифт:
— Короче, не знаю как, но мне кажется картины эти заколдованные. Бредово звучит, знаю. Но это место. Такое ощущение, что оно предназначалось для тебя. А я. А я похоже попал сюда случайно. Ухватился за тебя, когда… Даже не знаю как сказать. Тебя засасывало сюда. Поэтому я и не вижу того, что за пределами этой комнаты. Она мне знакома, а остальное это твой мир.
— Мой мир? Серый, мрачный, пугающий до усрачки?
— Да. Именно так. Вспомни их лица. Они полны ужаса и страха. Каждая из девушек застряла в собственном кошмаре. Не знаю как и не знаю кто, но кажется это было четко спланировано.
— Для кого?
— Для меня!!! Каждая девушка пыталась покорить мое сердце. Они появлялись из неоткуда и проявляли такой интерес. А потом ты…
— Но я не проявляла, — подметила немаловажный факт.
— Этим и подкупила. Ты бежала, отталкивала, а потом сдалась. Кстати слишком быстро. Что-то внутри жадно желало меня, но ты лиса противилась.
Признаться Гордею, что я играла с ним ради повышения и не смогла. Да и не только ведь в повышении дело. Я хотела помочь Антону, у него было много доказательств и я его понимаю, я тоже ведь думала, что Гордей зло.
— Погоди, так вот кого я встретила на втором! Это был ты, да точно.
— Ты сейчас угораешь? Я для кого тут распинался?
— Да погоди ты. Я не про это. Ты был моим кошмаром. Твоя маска безразличия, злобы и жажды сделать больно всем и каждому. Вот кого я встретила этажом ниже!
Подрываюсь с кровати. Даже не смотрю на своего соседа. Подхожу к зеркалу и начинаю разглядывать свое отражение. Вот оно прямое доказательство того, что он прав. Как бы бредово это не звучало, но я реально попала в адскую петлю своих самых сокровенных кошмаров. И мои седые пряди тому доказательство.
Я ненавижу мрачные картины, а точнее портреты. Мне всегда казалось, что люди на них живые. Следят за мной, всегда и везде. Именно это я и увидела на первом. Куча портретов, все смотрели прямо на меня, а потом… Они испарились. Исчезли, словно насмехаясь. Даже не пытаются шифроваться.
Мрачный дом. Крик, который никто не слышит. А еще отсутствие света. Все это может заставить мое сердце перестать биться.
— Бред.
Эй Лиса, мы что-нибудь придумаем, слышишь. Смогли зайти, сможем и выйти.
Глава 17. Пауки
Вечерело. Чувство голода становилось нестерпимым. И не только у меня. Кит орал как резаный, да и урчание живота Гордея выдавало его. Он молчал в отличие от пушистого, но не обязательно что-то озвучивать.
— Я должна спуститься вниз и раздобыть еду. Умереть от голода такая себе перспектива.
— С чего ты взяла, что нам кто-то любезно набил холодильник?
— Я вчера была на кухне. В холодильнике оказалось молоко и булка. Уверена, что если пошарить на полочках, то найду еще кое-чего съестного.
— Исключено. Там может тебя ожидать что угодно. Крысы, тараканы. Кого ты там боишься?
— Пауки! — Сглотнула я и прижала пятую точку к кровати.
Я прикинула несколько возможных вариантов. От одной только мысли, белый цвет захватывает новые волоски. Достаточно восьмилапому приземлиться на моем плече и меня просто расщепит.
— Ну и пусть! — Неожиданно для самой себя, я решила рискнуть и взглянуть в глаза своему страху.
Тишина обволакивающая дом была просто какой-то зловещей. Я оглянулась назад, в проеме стоял Гордей в черной обтягивающей футболке и смотрел в никуда. Он Меня не видел. Я исчезла из его поля зрения как только переступила порог. Рядом резво шел
Становилось душно. Как в бане. Обычно так парит перед дождем. Капельки пота щекотали мою шею. Это ни к чему хорошему не приведет. Но кушац я люблю. Готова даже овсянку на воде есть. Плевать на вкус!
Оказавшись на кухне я выдохнула. Никаких пауков, призрачных любовничков и пугающих портретов. Кит уже сидел на столе и ожидал своей порции молока.
— Сейчас, маленький.
Я оказалась права. Пока мелкий объедался коровьим фрешем, начала анализировать кухню. Открывала я каждый шкафчик с максимальной осторожностью. Боялась, что оттуда может кто-то выпрыгнуть.
Несколько сдобных булок. Три баночки консервы и соленья. Неплохо для вечности. Молока осталось не так много, сберегу его для Кита.
Свет стал не таким ярким, плохо дело. Пора сматываться. Пока мчалась наверх, я слышала как дребезжат окна на втором этаже. Кажется сама земля содрогается. Дом погружался во тьму так быстро, что я не успевала даже запомнить маршрут. Страх сковывал мои вены льдами. Каждый шаг давался мне с большим трудом, но останавливаться нельзя. Господи, такое ощущение, что я сама порождаю это безумие.
— Эй, тише, — прижал мое трясущееся тело к себе Гордей, как только я оказалась в безопасности. Так мне казалось, когда находилась рядом с ним. — Ты справилась, вы справились.
Отдышаться я не могла еще пару минут. Столько же не разжимала руки, которые смертной хваткой держали пропитание. Я смогла!
— А где Кит? — поинтересовался Гордей, пока импровизировал с ужином.
Кит! Он ведь бежал за мной. А потом! Господи, куда он? Его исчезновение несет нечто зловещее, чувствую это. Как я могла потерять его? Он один в этом жутком доме, мало ли что с ним вообще случится.
— Я должна вернуться за ним, — вдруг встрепенулась и ринулась к двери.
— Нет! Он смог удрать в прошлый раз, не пропадет и в этот. И вообще, он же как-то жил тут без тебя! Кстати, как ты думаешь, почему он тут? Бонус? Лекарство от одиночества?
— Нет…
Я поняла откуда тут взялся кот, как только приняла факт того, что нахожусь в собственном кошмаре. Это ведь один из моих страхов. Поэтому я не хочу медлить, я должна его спасти.
— Мне было 8. Мама подарила мне щенка, я была такая счастливая, просто на седьмом небе. Я с ним гуляла, родители записали нас в кинологический кружок, все было круто. Он стал моим лучшим другом! А потом… Я проснулась ночью от того, что он скулит, никогда такого раньше не было. Воспитание не позволяло помешать хозяевам спать. Он поднял весь дом. Мама пошла на кухню, что бы надавать ему под хвост и обнаружила утечку газа. Началась паника, отец схватил меня и побежал на улицу. Я была так напугана, что даже не заметила, что Чарли не побежал за нами. А потом… Когда опасность миновала, на место прибыли сотрудники МЧС, увидела как огромный мужчина выносит черный бездыханный комочек на улицу. Я увидела первая, и ринулась к дяде. Я умоляла его спасти, рыдала у его ноги и не поддавалась на мамины уговоры. Похоронили его у речки, там мы играли с ним по выходным, это было нашим местом. Я до сих пор считаю себя виноватой в его смерти. Он спас меня, мою семью, а я! Я просто про него забыла.