Выбор

Бранд Алекс

Вздох.

–  Надеюсь, что ты прав. Клайд...

–  Что?

–  Как там все, интересно... Нас не было два дня, а кажется, месяц прошел. Как там Ольга... Гилберт...

Смех.

–  А про Джил спросить не хочешь?

–  Как я могла забыть про твою драгоценную Джил... Я ей глаза выцарапаю! Так на тебя смотрела... Я все видела!

–  А ты в мои глаза посмотри лучше, Берт.

–  Тут темно, так нечестно.

–  А ты попробуй.

–  Люблю тебя.

–  Люблю.

Тихо проваливаюсь в спокойный долгий сон. Последней неожиданной

мыслью было - Джил... Почему мы ее вспомнили, почему вдруг вспомнили их всех? Снова - сумрачная узкая лесная дорога... заунывный ветер... дождь барабанит по крыше автомобиля... с нами Джил... Где мы, что здесь делаем? Не знаю. Это просто картинки на грани сна и бодрствования, я просто очень устала. Спать... Спать...

–  Гилберт, ты разыскал Клайда?

–  Отец, они в Бильце и возвращаются завтра днём.

–  Он не оставил номер телефона?

–  Нет. Там, возможно, вообще нет связи.

–  Хорошо. Дождемся его.

–  Мисс Мещерская, прошу вас держать себя в руках. Ольга...

–  Мистер Грифитс... Гилберт... Я знаю, что происходит на самом деле.

–  Серьезно?

–  Да. Все не так просто, как вам кажется.

–  Джил, я слышала, ты познакомилась с женой Клайда?

–  Да.

–  Говорят, деревенская простушка, правда, что ее чуть ли не на носилках выносили из ''Спенсера''?

–  Неправда.

–  А что там вообще произошло?

–  Я оскорбила ее, а вечером поехала извиняться.

–  Ты? Джил...

–  Тебя что-то удивило, Бертина?

–  Мистер Слоан? Это Дуглас Трамбал.

–  Слушаю вас, чем могу помочь?

–  Мне нужно ознакомиться с некоторыми документами в городском архиве, его мемориальной части. Сможете это устроить?

–  Конечно. Можете уточнить, какие именно года вас интересуют?

–  Да. Записывайте...

–  Алистер, это твоих рук дело?

–  Что тебя волнует? Твоё имя никто никогда не узнает.

–  Я не хочу. Не хочу, слышишь?

–  Ты сказала, что ненавидишь. В ненависти нет дороги назад, Сондра.

Глава 35

Все-таки очень неудобно спать настолько крепко прижавшись другу к другу. Уже под утро почувствовал, как она заворочалась, пытаясь устроиться, предательский скрип кровати разнёсся по спящему в предрассветных сумерках дому. Я открыл глаза, Берта затихла, чувствую ее дыхание на шее. Повернул к ней лицо и вижу, как она досадливо поморщилась, увидев, что я проснулся. Зашептались.

– Милый, прости. Просто затекла вся, хотела повернуться.

– Да я сам бы повернулся куда-нибудь, Берт. Кровать твоя здешняя, конечно...

Оба тихо прыснули от смеха, Берта забралась на меня и вольготно растянулась, уткнувшись лицом в плечо, накрыв нас длинными шелковистыми волосами.

– Ничего, мой бедненький, сегодня будем спать в нашей широкой и надёжной кровати.

Я киваю и добавляю.

–

И не скрипучей!

Берта плотнее закутывает нас в одеяло, под утро тут становится прохладно.

– Ещё совсем рано, давай ещё поспим немного... Клайд...

– Что?

– Ну перестань, все же слышно... Сам смущаться потом будешь...

Тихо смеюсь, дав волю рукам, Берта накрывает их своими, останавливая, и тоже улыбается. Я развеселился и начал соблазнять.

– Берт, может по-тихому на крышу? А? Представляешь, воздух там какой, вид... Труба, опять же... Новая черепица... Не скрипит ничего...

Одновременно ну совершенно случайно моя рука снова сдвинулась в интересном направлении...

– О, Боже, Берт...

– Ой, милый, прости, я хотела легонечко. Больно?

– Я так мечтал об этом моменте, дорогая, когда же, наконец, ты решишься... Но щипаться-то зачем...

– Я случайно.

Из глубин одеяла доносится тихий смех.

– Берта...

– А?

– Попробуй ещё разок...

Так и вижу показанный мне язычок. Розовый такой...

– Бедненький ты мой, страдалец... Потерпим до Ликурга.

Подчеркнуто грустно вздыхаю, Роберта на всякий случай глубже закапывается под одеяло, при этом весьма двусмысленно хихикая. Получаю поцелуй, и нас снова накрывает дремота, мы оба вымотались за эти два дня.

– Клайд, вот он, вытаскивай.

Наклоняюсь и извлекаю из-под кровати небольшой сундучок, Роберта протягивает мне ключик, открываю, осторожно поднимаю крышку. Улыбаюсь, посмотрев на Берту, она тоже глядит на его содержимое с улыбкой.

– Твоё приданое?

Она кивает, вынимая и раскладывая на столе потертую поваренную книгу, старинного вида солонку, перечницу, ножи, вилки, ещё какие-то принадлежности. Внизу аккуратно сложенное чистое и выглаженное постельное белье, ночная рубашка, маленькая коробочка, совсем новая. С любопытством ее разглядываю, а там что? Вопросительно смотрю на Берту, она чуть порозовела. Интересно...

– Что тут?

Она протянула руку, я отдал ей коробочку и она попыталась ее убрать под остальные вещи.

– Берт, ну что в ней? Интересно же... И чего ты стесняешься?

Она вздохнула и протянула мне ее обратно.

– Хочешь, открой, посмотри.

Хм... На свет появляется нечто красного цвета, непонятно... Я расправляю аккуратно сложенные ленты с застёжками, поднимаю руку, давая им упасть вниз, чтобы лучше рассмотреть. Щеки Берты приобретают цвет ленточек, а мне все ещё непонятно.

– Берт, что это?

И тут она широко открыла глаза и рассмеялась.

– Клайд, ты не знаешь? Правда?

Ее смех настолько заразителен, что присоединяюсь, и с трудом произношу, все ещё держа ленточки на весу.

– Ну правда не знаю. И чего ты так смутилась?

– Это же мои подвязки!

Я уставился на них, вдруг представил, как выгляжу со стороны, держа их на весу и внимательно разглядывая. И громко расхохотался, хлопнув себя по ноге.

– Берт, я подвязки только на тебе видел раньше, а чтобы в коробочке... И тут какие-то другие, сравнить надо.