Выбрать свободное небо
Шрифт:
— А за то, что я вернулась? — она качнулась к нему навстречу, привстав на цыпочки, чтобы ему было удобнее ее поцеловать…
— Куда поедем? — спустя некоторое время поинтересовался он. — Ко мне или к тебе?
— В гостиницу я не поеду, — напряглась она, вспомнив то, что читала о его летних похождениях.
Он не стал с ней спорить и что-то доказывать. А также объявлять, что у него теперь здесь квартира. Та самая у собора, что прежде принадлежала ей. Владимир, по странной
— У меня дома дети и Марья Ивановна. Будет неловко.
— Будет, — заулыбался он, представив, как они тайком пробираются по коридору к ней в комнату.
— Поехали на дачу, — решила Тереза, — только надо еды купить.
— У меня в багажнике есть еда, шофер привез. Там много всякой всячины.
— Хорошо. На чьей машине поедем?
— Давай на моей. А твою завтра шофер подгонит, только скажи — куда…
Самое главное — переложить ноутбук Терезы из багажника в багажник. Они это сделали быстро, больше их ничего не держало.
— Куда ехать? — спросил он через несколько минут, когда они тронулись.
— В Лемболово, — любовно ответила Тереза.
— Это далеко?
— Без пробок в Петербурге и окрестностях все близко, — вздохнула Тереза. — Сейчас почти шесть… Посмотрим, сколько пробок соберем.
Видимо, звезды в этот вечер благоволили к этим двоим. Машина быстро долетела до кольцевой. Владимир вел быстро, агрессивно. Однако Тереза видела, что он внимательно следит за дорогой, никого не подрезает и не совершает резких маневров, которых она не любила и боялась.
— Ты очень внимательно наблюдаешь, как я веду машину, — вдруг обратился он к ней, — и как?
— Мне нравится. Мне спокойно.
Зубов разулыбался:
— Спасибо. Хотя, надо признаться, раньше я любил погонять. Особенно когда появилась первая действительно хорошая машина.
Тереза напряглась. Сейчас они шли сто тридцать… «Погонять» — это тогда сколько?
— А ты? — Владимир ловко перестроился в крайний левый ряд, обогнал кого-то, перестроился обратно и опять вернулся к ста тридцати.
— Я? — отвлеклась от слежения за дорогой его спутница. — Я всегда думаю о безопасности. Хотя да… Упоение скоростью временами присутствует. Но безопасность — прежде всего. Перестройся направо, следующий съезд с кольцевой — наш.
… И вот, наконец, густой лес, узкая дорога, за шлагбаумом — улочка с высокими глухими заборами.
— Приехали, — объявила Тереза.
Она выскочила из машины, потянулась. Достала из сумки ключи, открыла калитку. Распахнула ворота. Владимир въехал, заглушил мотор.
— Вот! — Тереза гордо обвела рукой вокруг себя. — Это мои владения! Сосны. Озеро. Мой дом. В нем есть прихожая.
— Прихожая —
— А что, страшно? — расхохоталась Тереза.
Он пожал плечами, вытащил еду из багажника. А потом — драгоценную сумку с ее ноутбуком с заднего сидения. Тереза тем временем щелкнула тумблером — неяркий свет залил подъезд к дому, сосны вокруг.
— Правда, здесь хорошо? — обернулась она к нему.
— Ты здесь… Рядом. Здесь не может быть плохо, — задумчиво ответил он.
Заключить ее в объятия в прихожей не получилось. Можно было бросить на пол еду, но не ее ноутбук… Поэтому он кинулся на нее в кухне после того, как все аккуратно выгрузил на стол.
Все завертелось перед глазами… и исчезло. Осталась лишь она — вскрикивающая, жадная до его прикосновений. Ни вопросов. Ни сожалений… Ничего больше. Жаль только, что в этом «ничего» нельзя было провести всю оставшуюся жизнь.
На этой мысли Владимир и очнулся. Они уже перебрались в спальню, на кровать. Он не спал, не позволил себе заснуть. Он лишь прислушивался к ровному дыханию Терезы и еле слышно вздыхал в такт своим мыслям. Старался запомнить ощущение счастья. И ждал рассвета. Где тут было спать…
Ему показалось, что прошло уже много-много часов и небо чуть избавилось от черноты. Владимир тихо поднялся и оделся. Обернулся около двери, чтобы запомнить ее, сладко спящую, — и натолкнулся на насмешливый взгляд Терезы.
— Ты не спишь… — раздраженно протянул он. Его замечательный план рухнул из-за того, что этой невозможной женщине не спалось.
— Не сплю, — дружелюбно ответила она и уселась по-турецки, тщательно обмотав себя одеялом.
— А я решил уехать, — объявил он торжественно. И сам удивился, как по-дурацки это прозвучало.
— Значит, — с любопытством продолжила она, — ты меня дождался, чтобы устроить мне ночь потрясающей страсти и гордо уйти, пока я сплю? Чтобы, когда я проснусь поутру, я ощутила все то, что почувствовал тогда ты?
— Да, — с досадой ответил он, — я так решил. Может, тогда мне станет легче.
— А сейчас тебе легче?
— Ты же проснулась, — рыкнул он, — план не удался.
— Слушай, может, не стоит держать зла на прежнюю меня? На ту, что тогда бестактно явилась к тебе без приглашения?
— Понимаешь, — он подошел к постели и уселся радом с Терезой, — как раз на ту женщину я теперь не могу злиться. Я ее жалел. Немножко понимал. И очень любил…
— Может быть, — она высунула руку из-под одеяла и нерешительно коснулась его, — вся беда в том, что той женщины не стало?