Выбрать волю
Шрифт:
Исступлённо вцепившись в край покрывала как в единственную защиту, Эсна растеряно возразила:
— Но ведь вы теперь мой супруг, и имеете право... — его тяжёлый взгляд заставил её поперхнуться словами и замолчать.
— В самом деле, ты меня сегодня разочаровываешь, солнечная, — продолжил сливать яд Грэхард. — По-твоему, значит, выходит, что женился я на тебе, чтобы приобрести этим право тебя насиловать?
Логическая цепочка показалась Эсне идеальной, и она мучительно покраснела, охотно принимая переваленную ответственность на себя. Ей тут же подумалось, что, в самом деле, она кругом виновата, потому
Тут Эсне пришла в голову светлая мысль, что, собственно, особой возможности остановить его у неё и не было — и она даже решилась эту мысль выразить:
— Но вы ведь и слова мне сказать не дали! — праведно возмутилась она.
Однако не такой человек был владыка Ньона, чтобы принимать обратно ответственность, которую уже удалось перевалить на другого.
— В самом деле? — обманчиво мягко поинтересовался он. — Вчера у тебя было достаточно возможностей поговорить со мной. Однако вместо того, чтобы честно заявить, что ты не хочешь меня, ты лепетала что-то о том, что мы ещё не женаты, и это единственное препятствие.
Эсна мучительно покраснела. В вопросах переваливания ответственности она была покуда не так искусна, как он, поэтому окончательно убедилась в своей полной виновности.
Пока она предавалась угрызениям совести, окончательно пришедший в себя Грэхард включил режим параноика и перешёл в атаку.
Опершись одной рукой на кровать, он подался к ней, поймал её взгляд и пугающим голосом развил тему:
— Что ставит перед нами интересный вопрос, солнечная. Раз выясняется, что я нежеланен тебе как супруг, то с какой стати ты, вопреки воле отца, выбрала меня?
Что-то возмущённо пискнув, Эсна отвела глаза, притянула ноги к груди, чтобы быть подальше от него, и попыталась укутаться в покрывало ещё плотнее.
— Возникает мысль, — с опасной мягкостью, за которой виднелась сталь, продолжил он, — что действовала ты не вопреки воле отца, а в соответствии с ней. Это многое объясняет, солнечная, — промурлыкал он. — Пожертвовать дочерью, чтобы получить шпиона в стане врага...
— Да нет же! — подскочила от возмущения Эсна, которой этот совершенно очевидный ход размышлений крайне не нравился.
— Нет? — слегка наклонил он голову набок. — А почему же тогда?
Лицо его изображало чистое и нарочито невинное любопытство.
Эсна снова мучительно покраснела. Идея признать, что она поддалась внезапному порыву, напридумывала невесть что и попросту пожалела его, казалась изначально провальной, поэтому она отвела взгляд и буркнула:
— Я просто растерялась.
Выражение его лица она не видела, но скепсис в его голосе читался неприкрыто:
— В самом деле? Знаешь, солнечная, версия со шпионажем звучит куда правдоподобнее.
— Это не я к вам сваталась! — открестилась она, но фокус не прошёл.
— Насколько я помню первоначальный план твоей семьи, — он снова отстранился и сложил руки на
— Ну, есть несколько причин... — уклончиво ответила Эсна, лихорадочно выстраивая в голове систему этих самых причин. Встретившись с ним взглядом, она осознала, что явно испытывает его терпение, поэтому торопливо выдала первую версию: — Грозный повелитель не видел себя со стороны в тот день. Ваш гнев был осязаем. Я испугалась, что отказом подпишу смертный приговор всему своему роду.
— Допустим, — сощурил глаза Грэхард, которому причина показалась и впрямь правдоподобной. — Это, действительно, многое объясняет. Что ж, раз тебе пришлось идти на такие страшные жертвы ради рода, — он красноречиво окинул взглядом кровать, — то, так и быть, вычеркну его пока из своих списков смертников.
Хотя он сказал это, демонстративно рисуясь, Эсна почувствовала некоторое облегчение, потому что его слова всё же выглядели как обещание.
— Дальше, — хмуро поторопил он её.
— А дальше... я подумала, — воодушевилась она от мысли, что начинает выплывать, — что... что смогу быть полезной на роли жены владыки, — покраснела она. — И что если... смогу угодить грозному повелителю, — воодушевление её покинуло, потому что она осознала, что с угождением явно провалилась, — он, возможно, сочтёт некоторые мои проекты... интересными.
— Проекты? — не стал он медлить с интересом.
— Я хотела... — Эсна совсем смутилась, потому что на фоне сурового и серьёзного супруга её собственные мысли теперь казались ей детскими и наивными. — Школу для девочек из бедных семей и... — совсем смешалась она. — Благотворительный фонд для помощи в выкупе семей, которых разлучили на рабских торгах...
Грэхард выглядел так невозмутимо, как будто школы для девочек и фонды для рабов были самым обыденным для Ньона делом.
— Школа и фонд, — кивнул он. — Я вызову специалистов, на днях расскажешь мне подробнее. — Она вскинула на него удивлённый взгляд, но он уже торопил: — Дальше. «Несколько» причин — значит больше двух, так?
Эсна прокляла свой язык. И двух ведь было бы достаточно. Третью называть совершенно не хотелось.
— Моё терпение на исходе, солнечная, — поторопил её Грэхард, настроение которого падало всё ниже и ниже. Страх за семью и меркантильные соображения не были тем поводом вступить в брак с ним, которые он желал бы услышать. Логично, объяснимо, — но крайне неприятно.
— Вы решите, что я полная дура, — буркнула Эсна, пытаясь защитить третью причину.
Владыка снова возвёл глаза к потолку и раздражённо отметил:
— Женщина, я уже имел достаточно возможностей убедиться, что мозги у тебя на месте, и работают не хуже мужских. Оставь эти игры и говори как есть.
— Но это правда звучит так, будто я крайне глупа! — со слезами в голосе возразила она.
Выдав непередаваемую игру мимикой, он согласился:
— Хорошо. В самом дурном случае мы сделаем вид, что ты ничего не говорила, а я ничего не слышал.
Почему-то ей стало немного забавно — то ли от выражения его лица, то ли от этого предложения, и она решилась.