Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)
Шрифт:
Пэр, перевернувшись спросонья, вытек из светильника под потолком. Прибор натянуто загудел. Гаюнар посмотрел на зеленую дымку, расплывшуюся по всей комнате, и улыбнулся: призраку снились сны, и клоки тумана плавно принимали причудливые формы его видений. Разобрать что-либо среди неясных фигур Даниле не удалось, и он вновь вернулся к своим невеселым мыслям. Он был уверен, что Серафима спит, спит глубоким нечеловеческим коротким сном, и не может слышать отголоски образов его сознания. А он думал о ней и о себе...
На
принялся дергать его за плечо.
– Данька, Данька!.. Ну наконец-то, - увидав, что друг открыл глаза, призрак присел на край его койки.
– Ты здоров?
– Отстать, - пилот хотел отвернуться к стене.
– Ты стонал во сне, и я решил тебя разбудить. После возвращения из Игры ты стал сам не свой. Что с тобой происходит, Данила?
Тот молчал.
– Каляда?
– призрак грустно смотрел на друга.
– Я испугался, Пэр. И она это поняла.
– Ты не был готов к откровению.
– Это не оправдание. Вчера я сжег мосты - сказал ей... В общем, ты знаешь. А теперь... Нет. Пэр, я буду любить ее всю жизнь! Мне плевать, что ее папаша был Посредником. Мне плевать, что у нее вместо кожи чешуя! И даже если я для нее пустое место, презренное трусливое создание, я все равно буду любить.
Пэр задумчиво качался в воздухе.
– Нерешенный парадокс человеческой души, - пробормотал он.
– Надо быть человеком, чтобы так рассуждать, - оборвал его Гаюнар.
Пэр тяжело вздохнул - растекся над койкой, вновь собрался в привычную фигуру и хотел отлететь к потолку, но Данила поспешно удержал его.
– Прости. Прости, пожалуйста, брат.
Он крепко обнял призрака. Прозрачное зеленое тело в его руках вздрогнуло.
– Ты сказал "брат"? Почему?
– Потому что роднее тебя у меня нет никого.
Пэр грустно усмехнулся. Данила, отчетливо видевший его лицо, очерченное густым зеленым контуром, подумал вдруг, что точно так же усмехался отец, когда говорил с ним на площади.
– Я часто размышлял - кто я, - заговорил призрак.
– И мне страшно от того, чего я не знаю. Дух Волка, привидение, существо из Темных Миров или...
– Не надо, Пэр, - поспешно перебил Данила.
– Ты - человек. Поверь мне! И вот что: мы должны поговорить с отцом.
– Когда?
– голос призрака дрогнул от волнения.
– Прямо сейчас, - пилот бесшумно спрыгнул со своей койки и шепотом позвал.
– Что ты там застрял? Идем.
Пока Гаюнар натягивал сапоги и искал в потемках куртку, Пэр нерешительно плавал в воздухе рядом. Безо всякого энтузиазма он последовал за другом в тамбур и уже в кают-компании решил возразить:
– Мне кажется, ты торопишься, - сказал он.
– Александр всегда был нетерпим к сентиментальности, к чувствам, порой и к людям. А сегодня
– Ты говоришь таким тоном, будто хочешь закончить словами: лучше бы он действительно умер.
– Так оно и есть. Он ненавидел общество и его каноны, а Обманувшие вынуждены существовать по законам ордена. Их не воспринимают миряне, им не надо есть, пить, спать - они остановились там, где жизнь ушла, уступив место смерти, а та не нашла дороги в Сущность.
Данила невольно содрогнулся.
– Не понимаю, за что отцу досталась такая участь!
– Александр смотрел на меня так, будто я и есть самый большой его грех, быстро проговорил Пэр.
– Давай все-таки оставим его сегодня в покое.
– Он обещал встретиться со мной. Надеюсь, он слов на ветер не бросает. Тем более, у меня накопилось много вопросов. В том числе и о тебе.
– Данила, послушайся меня на этот раз!
Пэр готов был преградить ему путь, но в этот момент глухо стукнули створы двери, ведущей в кабину управления. Увидав Каляду, оба потупились.
– Извините, ребята, я, кажется, некстати, - произнесла она.
– Я не отниму много времени своим присутствием.
С этими словами капитан прошла к библиотечному терминалу, руководствуясь какой-то точно определенной целью, а Данила, не позволив себе раздумывать, громко, чтобы усилить собственную уверенность, сказал:
– Мы хотим встретиться с Александром. Серафима, я тебя прошу...
– он вдруг растерял все уместные слова.
– Прошу... пойти с нами. Пэр утверждает, что Александр не расположен к беседе, но я думаю, у нас не будет другой такой возможности узнать о Волке.
– Ты хочешь, чтобы я воспользовалась сенсорными приемами?
– Нет! То есть... Мне нужна твоя помощь. Нам всем нужна твоя помощь. Крылатый Волк окутан тайной, а мой отец способен приоткрыть ее. Если, конечно, захочет... Ты умеешь тонко чувствовать людей, ты лучше любого из нас поймешь недосказанное!
Серые упрямые глаза блеснули из-под тяжелых бровей. Каляда посмотрела на товарища, лицо которого было сейчас открытой книгой, отображающей бурю чувств, и согласно склонила голову.
– Я оставлю сообщение на мониторе и присоединюсь к вам. Ждите на палубе.
Аполлон и Артемида не изъявили желания следовать за хозяином в бессмертный город, и Данила без помех поднялся на смотровую площадку звездолета. Пэр выбрался из люка следом и демонстративно остался в человеческом облике, чтобы по выражению его лица было видно, какого мнения о предстоящей беседе он придерживается. Вскоре появилась Каляда, на ходу надевающая черную перчатку. К лицу Гаюнара прихлынула кровь.
– Думаешь, я опять перепугаюсь?
– горько усмехнулся он.