Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)
Шрифт:
Гаюнар молчал.
– Кто управляет Кочевниками?
– продолжала Каляда.
– Какую цель они преследуют? Что им обещано или что они намерены иметь, если Структура будет разрушена? Ответы на эти вопросы могли бы прямо или косвенно дать вы, Александр.
Он поднялся с табурета и в раздумье прошелся по комнате.
– Кочевниками невозможно повелевать, - сказал он негромко.
– Это я знаю из собственного опыта. Я в юности развлекался тем, что придумывал ловушки для пустотелых тварей. Ничего хорошего в результате не вышло.
– Вы могли
– Да.
– Вы не задумывались, почему?
– К чему без толку ворошить мозги! Таким родился, и все тут.
– Вы делали ловушки для Кочевников с помощью Крылатого Волка?
– Нет. Волк мне достался значительно позднее. Ортский предупреждал, что звездолет создан для Семи Стихий, хотя тогда сей факт меня мало трогал.
– Значит, именно Ортский сказал вам о способе уничтожения Кочевников?
– Он велел мне искать вас.
– А кристалл, который вы подбросили на Волка? Насколько я понимаю, он предназначен для Пэра.
Гаюнар остановился.
– У вас просто талант к расследованиям!
– воскликнул он, уже не скрывая раздражения.
– Может быть. Но вы начали дело, так доведите же его до конца.
Данила видел, что отец оказался перед нелегким выбором, но не мог определить, в чем непосредственно заключалась дилемма.
– Подручный Ортского передал мне кристалл, чтобы я вручил его вам, ответил, наконец, Обманувший Смерть.
– Больше я ничего не знаю.
– Жаль, - Каляда встала.
– Нам пора. Завтра мы улетаем. Надеюсь, увидимся до старта.
– Улетаете?
– удивился Александр.
– Но вы завоевали право пройти к Зеркалу Судьбы!
– Мы воспользуемся этим правом, но не сейчас. Прежде мы должны узнать, с кем нам предстоит сражаться.
Ш 7 Ч
– Доброе утро, Оливул. Очень хорошо, что ты уже здесь, - сказала Серафима, застав бортинженера в кабине управления.
– Как наши дела?
Белый князь встал ей навстречу.
– Составляю предварительную спецификацию повреждений корабля, - ответил он.
– По прогнозам экспертных систем на отладку запасных и ремонт основных блоков уйдет по меньшей мере шесть-восемь часов.
– Как себя ведет наш противник?
– Каляда села за пульты капитанского мостика.
– Обманувшие Смерть закрыли Мир собственной тенью. Все структурные параметры искажены. Надо бы ненадолго выйти в Надмирье и определить состояние Игры до того, как начинать путешествие сквозь Зеркало Судьбы.
Серафима, согласно кивая, активизировала терминал бортовой аналитической сети.
– У нас будет достаточно времени, чтобы следить за Игрой, поскольку к Зеркалу Судьбы сейчас мы не пойдем.
Бер-Росс изумленно поднял глаза на капитана.
– Великий, с которым мне пришлось общаться, настаивал на скорейшем и полном уничтожении Кочевников, паразитирующей субстанции в Структуре, продолжала Каляда.
– Однако, он не пожелал ответить на очевидный вопрос: что такое Кочевник по своей природе. С другой стороны, Волк, созданный задолго до возникновения
– Ты хочешь сказать, - медленно заговорил Белый князь, - что, используя нас, кто-то хочет разрешить собственную частную задачу?
– Причем не оставляя нам ни времени на раздумья, ни права на выбор, подхватила Серафима.
– Оливул, не мог бы ты декодировать из архива параметры старта, который провел Пэр? Я имею в виду поспешный выход из Мира, где отличились Донай и Данила.
Неожиданная смена темы Бер-Росса насторожила: он не мог допустить мысль, чтобы Каляда оставила обсуждаемую проблему в подвешенном состоянии. Он торопливо обратился к архивному банку данных, гадая, что заставило капитана сцепить два совершенно независимых на первый взгляд факта, и, направив извлеченную информацию на капитанский терминал, приблизился к мостику.
Серафима проделала ряд вычислений и, когда на мониторе застыли две трехмерные диаграммы, обернулась к бортинженеру.
– Что ты можешь об этом сказать?
Бер-Росс внимательно изучал графики.
– Так выглядят параметры токов Структуры, когда Кочевники покидают Мир, уверенно ответил он.
– Здесь нет ничего нового, на мой взгляд.
– Ты говоришь об обоих графиках?
– Но они идентичны... Кому принадлежит второй?
Серафима в упор смотрела на Белого князя.
– Второй описывает скачок Пэра.
Оливул медленно скрестил руки на груди, не отрывая взгляда от экрана.
– Как ты это объясняешь?
– спросил он.
– Не вижу альтернативных вариантов.
– Нет. Пэр внемиренец, один из нас. Он избран Воздухом. Кочевник не может нести в своей сущности Стихии!
На бледном лице Бер-Росса выступил румянец возбуждения.
– В целом, ты прав, - вздохнула Каляда, - но в случае Пэра мы имеем дело не с простым Кочевником, а с какой-то сложной трансформацией, которую так или иначе начал Гаюнар-старший и завершил Ортский.
– Так сказал тебе Александр?
– Нет, он не признался. Обронил, что в юности практиковался в ловле Кочевников, и только. Выводы я делаю на основании наблюдений. Самое показательное из всех то, как Пэр "влился" в тело Грег-Гора, когда наш дракон потерпел неудачу в Игре. Я решила поначалу, что Пэр воззвал к Воздуху. Однако вчерашние события опровергают мои выводы.
– Он заговорил сразу, как только ощутил в себе Стихию, - вставил Оливул. Впервые ощутил, ты хотела сказать?
– Именно. Звуковая речь - одно из проявлений Стихии Воздуха, - пояснила Серафима и продолжала.
– Объединение с Крылатым Волком также происходит по принципу "присвоения места". Однако Пэр не разрушает объект, когда его покидает. То есть для него "замещение" становится, образно говоря, разделением на "стихии" и "нестихии". Фактически, он оставляет часть себя на оболочке предмета. Это удерживает предмет в равновесии, а Пэру позволяет безболезненно вернуться в свое "я".