Выдающееся произведение марксистско-ленинской философии
Шрифт:
Рида так и подмывало крикнуть: «Не суй свой нос в чужие дела!», — но вместо этого он сказал:
— У меня такая работа, герр Каппелман, что скрывать мне нечего.
— Вы хотите сказать, — усмехнулся Каппелман, — что мне приходится кое-что скрывать? А вы не дурак, мой друг, иначе я уже давно бы занялся своей работой. — Он погладил объемистый портфель, лежавший у него на коленях. — Едва взглянув на вас, я подумал: «Какое интересное лицо!» Да, да, у вас лицо истинного англичанина, а мы, немцы, должны постоянно изучать вашу нацию… Подождите, подождите! — Он поднял палец. — Я знаю, что вы хотите сказать. Я имею в виду немецкую интеллигенцию.
Рид с опаской подумал, что, не дай бог, ему придется слушать эти разглагольствования до самого Каракаса, но Каппелман внезапно сказал:
— Вам принесли кофе.
Рид с облегчением взглянул на подошедшую стюардессу и тепло поблагодарил ее. «Дьявол бы побрал этого Каппелмана с его философией!» — подумал он. Немец молча взял коньяк, девушка направилась к другим пассажирам, и Рид, попивая кофе, наслаждался молчанием. Каппелман открыл портфель и проговорил:
— А теперь, пожалуй, можно и поработать.
Рид закурил и задумчиво уставился в иллюминатор.
Лима и прибрежные пески остались позади. В прозрачной голубизне теперь отчетливо виднелись покрытые снегом верхушки Анд и первозданный хаос острых, как лезвие бритвы, хребтов, в бессильной ярости тянувшихся к самолету.
Стюардесса подала ленч. Каппелман занимался своими бумагами и едой и лишь изредка бросал какую-нибудь ничего не значащую фразу. Рид снова взглянул в иллюминатор и обнаружил, что они летят над бесконечным темно-зеленым ковром джунглей. Девушка собирала подносы. Рид только что успел закурить, когда раздался приглушенный взрыв, и он увидел, как левый мотор оторвался и полетел вниз. Самолет резко накренился. «Всем застегнуть привязные ремни!» — крикнула стюардесса. Но это было уже не нужно. Самолет завалился на нос, и пассажиров швырнуло на переднюю переборку. Кто-то тяжело упал на Рида и сполз на пол. В следующее мгновение самолет опять резко накренился, и Рида бросило в другую сторону. Он смутно видел лица, тела, ноги и без удивления отметил, что среди людей плавают чемоданы, чашки, блюдца, фотоаппараты и даже зажженные сигареты. Он успел заметить ботинок, летевший ему в голову, и в то же мгновение ударился о беззвучно распадавшуюся переборку. Словно отгоревшая в праздничном фейерверке ракета, самолет беспомощно падал в раскинувшиеся внизу вечнозеленые джунгли…
Рид открыл глаза и увидел перед собой лицо стюардессы.
— Вы, кажется, легко отделались, сеньор. Как вы себя чувствуете?
— В общем-то сносно. — Он с трудом сел. На лбу у него вздулась шишка, на левой руке и на боку расплылись пятна крови. — А как вы?
— Вполне терпимо.
— Что с другими?
— Погибли… Одна женщина еще жива. — Девушка помолчала и нехотя добавила: — Герру Каппелману более или менее повезло — у него только сломана нога.
Рид посмотрел в том направлении, куда показала стюардесса. Там, привалившись к дереву, сидел мертвенно-бледный, с опухшим лицом Каппелман. Правой рукой он сжимал сломанную ногу, а в левой держал портфель. Позади Каппелмана, зарывшись носом в мягкую почву, лежал изуродованный самолет. Хвостовой части и одного крыла не было совсем, фюзеляж торчал почти вертикально, словно гигантский обелиск. В воздухе стоял сильный запах бензина. Около обломков самолета лежали тела двух погибших мужчин, рядом
— По-моему, умерла, — заметила девушка таким спокойным, равнодушным голосом, что Рид невольно подумал: «Она все еще не оправилась от потрясения».
— Здесь нас трое, — сказал он. — Больше никто не спасся?
— Затрудняюсь сказать.
— Криков о помощи вы не слышали?
— Нет.
— Сколько времени мы уже здесь?
— Думаю, минут десять.
— Но где мы находимся? Вы знаете?
— Когда мы… Когда произошла катастрофа, мы летели по курсу. Кажется, где-то поблизости должна быть Пакина.
— Пакина?
— Да. Но для меня это всего лишь точка на карте.
— Мы сможем туда добраться?
Девушка кивнула в сторону Каппелмана. Рид понял ее.
— Ах да, у него же нога… Но нас будут искать и…
Стюардесса помолчала.
— Искать-то будут, но найдут ли? — вяло заметила она. — Джунгли…
И только тут Рид вдруг с особой остротой ощутил, что всего лишь пятнадцать минут назад он покинул привычный и понятный ему мир и оказался в ином — страшном и загадочном. Да, он уцелел, почти не пострадал, но что из того? Здесь, в этих непроходимых джунглях, он чувствовал себя растерянным и беспомощным, как ребенок.
Он взглянул вверх. Лучи тропического солнца, с трудом пробиваясь сквозь листву, создавали внизу унылый полумрак, напоминавший Риду оранжереи Лондонского ботанического сада с той лишь разницей, что там он не таил в себе ничего недоброго. Рид спросил себя, возможно ли будет разглядеть сверху остатки самолета, и тут же решил, что это маловероятно. Падая, машина пробила в зеленой крыше джунглей лишь крохотное отверстие, настолько крохотное, что его вряд ли можно заметить даже с низко летящего вертолета.
— Радиопередатчик самолета работает? — спросил Рид, понимая, что строить всевозможные догадки бессмысленно.
— Разбит вдребезги, — с тем же равнодушием ответила девушка. — Правда, у нас есть сигнальные ракеты, но они бесполезны, если вы не умеете карабкаться по деревьям, как обезьяна.
Рид снова взглянул на деревья. На высоте у него обычно начинала кружиться голова, однако он решил, что иного выхода нет, он постарается преодолеть эту слабость, тем более что густая листва закроет от него землю.
— Что еще у нас есть?
— Немного еды. Большая часть продуктов хранилась в хвостовой части фюзеляжа, и от них ничего не осталось, но несколько банок с консервами уцелело. Совсем нет воды, в первую очередь придется заняться поисками какого-нибудь ручья.
Рид перебирал в памяти все виденные кинофильмы, где подобные катастрофы в джунглях были самым обычным делом. Заслышав гул моторов в воздухе, герои фильма поджигали обломки своего самолета, и дымовой сигнал вызволял их из беды. «И ведь это так просто!» — с облегчением подумал он, а вслух сказал:
— Все обойдется. Надо только вовремя уловить шум приближающегося самолета и поджечь обломки нашей машины.
Стюардесса одобрительно кивнула.
— Хорошая мысль. Ну, а сейчас попытайтесь встать. — Она протянула Риду руку, и он медленно поднялся. — Давайте навестим герра Каппелмана. Он обрадуется, когда узнает, что вы уцелели.
Рид кое-как доковылял до Каппелмана.
— Привет, мой друг! — воскликнул немец. — Живы и невредимы? А вот про себя не могу этого сказать. Нога… Но с вашей помощью мы приведем ее в порядок, не так ли, доктор?