Выдающееся произведение марксистско-ленинской философии
Шрифт:
— Есть трудности? — спросил англичанин, взглянув на явно расстроенного оружейника.
— К сожалению, да.
Лицо англичанина окаменело.
— Вы говорили, что я смогу увезти ружье четвертого августа, если приеду к вам первого.
— Совершенно верно и, уверяю вас, с ружьем все в порядке, — ответил бельгиец. — Оно готово, и, откровенно говоря, я вижу в нем одну из вершин моего творчества. Меня беспокоит вторая часть вашего заказа, изготовление которой пришлось начинать с нуля. Позвольте, я вам все покажу.
На столе лежал плоский футляр длиной в два фута, шириной в восемнадцать и высотой в четыре дюйма. Месье Гуссен снял крышку, и Шакал взглянул на содержимое футляра.
Нижняя
Вдоль большей стороны «готовальни» лежал ствол с казенной частью, общей длиной восемнадцать дюймов. Шакал вынул их, внимательно осмотрел. Затвор оканчивался захватом диаметром не более казенной части, в которую он устанавливался.
Англичанин взялся за захват большим и указательным пальцами правой руки и повернул его против часовой стрелки. Затвор вышел из замка и заскользил по пазу. Англичанин оттянул его назад, открыв тускло блестевший желоб для установки патрона и черную дыру в тыльной части ствола.
Он загнал затвор в казенную часть до упора и повернул по часовой стрелке.
У самого захвата в нижнюю часть затвора был аккуратно вварен диск в полдюйма толщиной и диаметром не больше дюйма. Благодаря серповидному вырыву наверху диск не мешал возвратно-поступательному движению затвора. В центре диска имелось отверстие диаметром в полдюйма, с нарезанной внутри резьбой.
— Для крепления приклада, — пояснил бельгиец.
Шакал заметил, что от деревянного приклада не осталось и следа, если не считать тонких отбортовок, которыми он фиксировался под каренником. Два отверстия под винты, которые крепили приклад к ружью, были заварены и зачищены. Шакал оглядел ружье снизу. Под казенной частью оказалась узкая щель. Сквозь нее он мог видеть часть затвора с ударником. От крючка осталось лишь основание, спиленное заподлицо со стальной поверхностью ружья.
В основании срезанного спускового крючка темнело отверстие с резьбой. Месье Гуссен молча протянул Шакалу маленький, с дюйм длиной, кусочек стального прута, изогнутый и с резьбой на одном конце. Большим и указательным пальцами Шакал ввернул его в отверстие до упора. У ружья появился новый спусковой крючок.
Бельгиец потянулся к футляру и взял стальной стержень, также с резьбой на одном конце.
— Нижний подкос приклада.
Наемный убийца ввернул подкос в отверстие диска под казенной частью. Стальной стержень смотрел вниз под углом в тридцать градусов. В двух дюймах от нарезки на стержне имелась фаска, в центре которой оружейник просверлил отверстие под углом к оси стержня. Месье Гуссен протянул Шакалу второй, более короткий стержень.
— Верхний подкос.
Шакал установил и его. Оба подкоса смотрели назад, верхний под более пологим углом, чем нижний, напоминая две стороны остроугольного треугольника, но без основания. Гуссен передал Шакалу и основание. Изогнутое, в пять или шесть дюймов длиной, с толстой подложкой из черной кожи. На концах плечевого упора, или торца приклада, виднелось по отверстию.
— Вворачивать не нужно. Просто насадите на подкосы.
Англичанин приложил упор к концам подкосов и вогнал их в отверстия. Теперь англичанин держал в руках ружье со спусковым крючком и прикладом, образованным двумя подкосами и упором. Шакал приложил ружье к плечу, левой рукой ухватил его под стволом, указательный палец правой руки лег на спусковой крючок, закрыл левый глаз, прищуренным правым взглянул вдоль ствола. Прицелился в дальнюю стену и нажал на крючок. Внутри казенника раздался глухой щелчок.
Он повернулся к бельгийцу, который держал в каждой руке по черной трубке длиной в десять дюймов.
—
Взял предложенную ему трубку и оглядел свободный конец ствола, вернее, резьбу на его внешней поверхности, надел трубку широким концом на ствол и завернул до упора. Глушитель выступал над срезом ствола, как толстая сосиска. Англичанин вновь протянул руку, и месье Гуссен вложил в нее телескопический прицел.
Вдоль верхней части ствола тянулись выдолбленные в металле несколько пар пазов. В них устанавливались разжимные скобы основания прицела, обеспечивая его параллельность со стволом. Крохотные юстировочные винты с правой стороны и на прицеле позволяли регулировать положение перекрестья. Англичанин снова поднял ружье и, прищурившись, прицелился. У непосвященного могло создаться впечатление, что английский джентльмен, подтянутый и элегантный, подбирает себе новое спортивное ружье в магазине на Пикадилли. Но россыпь странного вида деталей стала не спортивным ружьем, но мощным, дальнобойным, абсолютно бесшумным орудием убийства. Шакал положил ружье на стол. Повернулся к бельгийцу и кивнул, удовлетворенный результатом проверки.
— Хорошо, очень хорошо. Я поздравляю вас. Прекрасная работа.
Месье Гуссен просиял.
— Остается вывести прицел на ноль и попрактиковаться в стрельбе. У вас есть патроны?
Бельгиец открыл ящик стола и достал распечатанную коробочку с сотней патронов. Шести патронов не хватало.
— Это вам на пристрелку. А шесть пуль я переделал в разрывные, — пояснил оружейник.
Шакал высыпал на ладонь пригоршню патронов и осмотрел их. Какими маленькими казались пули по сравнению с той задачей, которую должна была решить одна из них, но он заметил, что патрон длиннее, чем требует калибр, а дополнительный объем взрывчатого вещества придавал пуле очень высокую скорость, соответственно повышая точность и убойную силу. Вершинки пуль заостренные, в то время как у охотничьих пуль они тупые. Свинец покрыт мельхиором. То есть он держал в руке патроны для спортивных соревнований того же калибра, что и охотничьи.
— Где настоящие пули? — спросил англичанин.
Месье Гуссен вновь полез в ящик и вытащил бумажный кулек.
— Обычно я храню их в очень надежном месте, но сегодня принес сюда, зная о вашем приезде.
Он развернул кулек и высыпал его содержимое на лист белой бумаги. На первый взгляд патроны ничем не отличались от тех, что англичанин минуту назад держал в руке, а теперь положил обратно в картонную коробку. Он взял один из шести патронов и пристально рассмотрел его.
Оружейник аккуратно зачистил мельхиор у самого кончика пули, обнажив свинец. Острый кончик он притупил и просверлил в образовавшейся площадке глухое отверстие глубиной в четверть дюйма. В отверстие залил капельку ртути и закупорил его расплавленным свинцом. Когда свинец затвердел, напильником и шкуркой придал верхней части пули первозданную форму.
Шакал знал о существовании таких пуль, хотя ни разу не пользовался ими. Слишком сложные для изготовления кустарным способом, запрещенные Женевской конвенцией, пули взрывались, как гранаты, попадая в тело человека. При выстреле каплю ртути прижимало к глухому торцу отверстия, как пассажира автомобиля прижимает к сиденью при резком ускорении. При попадании в мышцу, хрящ или кость происходило мгновенное торможение пули. Капля же ртути по инерции продолжала лететь вперед с прежней скоростью и вышибала свинцовую пробку. Свинец летел во все стороны, как пальцы раскрывшегося кулака или лепестки распустившегося цветка, разрывая мышцы, нервы, сухожилия на площади с чайное блюдце. Попадая в голову, такая пуля не пробивала ее насквозь, но превращала мозг в пульпу.