Выдумщик (Виртуозный грабеж)
Шрифт:
Тишков рассказывал много и охотно, но одного он не мог рассказать при всем желании – куда пропал Герман Кабанов.
– Когда схоронили Володю, Герман собрал нас вечером в дорогой сауне – он постоянно туда ходил. Во-первых, говорил, человек там сливается с общей массой, а во-вторых, много важного можно узнать. Ну и вообще, для здоровья… Но в тот вечер мы решали, что будем делать дальше. Герман, кажется, понял, что дальше будет еще опаснее, и решил уехать из Москвы. Он и меня звал с собой…
Тишков рассказал про некий дом отдыха «Волжская жемчужина», где всем заправляла женщина, у которой с Кабановым
Однако Гуров на этом не успокоился. Трудно было ожидать от преступника высоких моральных качеств даже по отношению к сообщникам, и так называемое кидалово в преступной среде обычное дело, но все же у Гурова были сомнения, что Кабанов мог поступить подобным образом. Все-таки эти четверо не всегда были бандой. Они были настоящими друзьями, росли, как выяснилось, в одном дворе, и вряд ли кто-то из них был способен на откровенное предательство. Тишков был уверен, что с Кабановым что-то случилось. Гуров решил проверить эту версию.
Тишков рассказал, что отвез после бани Кабанова на Таганку. Там жила пассия Германа, одна из многих, но точного адреса ее никто не знал. Однако Тишков сумел вспомнить, к какому дому подвозил друга.
Они поехали туда втроем – Тишков и Гуров с Крячко. Дом Тишков указал точно и настаивал на том, что Кабанов пошел именно туда.
– Был сильный дождь, – объяснил он. – Никакого интереса болтаться по улицам. Ну и все-таки я его друг – зачем ему изображать передо мной конспиратора? То есть, конечно, он был осторожен даже со мной, но ведь не каждый же раз? Я видел, как он вошел вон в ту дверь, своими глазами видел…
Гуров тоже захотел войти в «ту дверь». Не слишком трудно выяснить, проживает ли в подъезде молодая женщина, которую навещает молодой мужчина. Подобные вещи трудно скрыть от соседей даже в большом городе.
Кое-что ему и в самом деле удалось узнать, но это оказалось не совсем то, чего он ожидал. Правда, молодая одинокая женщина в подъезде действительно проживала – до середины сентября. Потом она куда-то переехала, а квартиру сдала какой-то гоп-компании. С этой минуты жизнь всего подъезда была отравлена.
– Представляете, товарищ милиционер, какие они здесь устраивали оргии? – с негодованием поведала Гурову аккуратная маленькая старушка, проживавшая этажом выше. – Сначала было вроде ничего, а потом повадились – что ни ночь, то пьянки-гулянки. И все с женщинами, с криками, с драками!.. То есть сплошной кошмар. Уж куда мы ни обращались – и к участковому, и в жилищную контору… Они этих уголовников сами боятся. И чиновники боятся, и менты, прости мою душу грешную…
– Там что же, уголовники поселились? – удивился Гуров.
– Да что вы! – махнула на него рукой старушка. – Не то слово. Матерые! Особенно один там был страшный – огромный, вечно пьяный, пусть земля будет ему пухом…
– Как пухом? – не понял Гуров. – Он помер, что ли?
– Не то слово – помер! – Голос у старушки сделался таинственным, как у сказочницы. – В ночь на двенадцатое октября тут такое было… Как
– Кого поймали? – спросил заинтригованный, но ничего не понимающий Гуров.
– Бандита поймали! – сердито сказала старушка. – Я вам про что рассказываю? Один бандит пришел к другому – пили, дрались, ругались. Женщины у них там были. Потом чего-то не поделили, и один другого зарезал насмерть. Естественно, дамочки эти напугались – визг подняли и разбежались. Тогда убийца видит, что дело плохо, и решил улики скрыть. Схватил ножик, которым зарезал, и на улицу. А там милиция. С тех пор, слава богу, тихо стало. Свет, можно сказать, увидели.
Больше ни старушка, ни другие соседи ничего рассказать не могли. Воочию все видели лишь финал этой драматической истории. Никто даже не сумел описать внешность убийцы. Пришлось ехать в дежурную часть, уточнять, что произошло одиннадцатого числа в районе Таганки на самом деле.
Следствие по этому делу уже вовсю шло и даже, кажется, близилось к завершению. Гурову удалось поговорить со следователем и посмотреть материалы дела. Некоторые детали его насторожили, хотя следователь был настроен благодушно и сразу же заявил:
– Тут все как на ладони. Двое блатных чего-то не поделили. Может, бабу, а может, деньги. Один другого зарезал и пытался скрыть улики. Так с поличным его и взяли. Да вы про них, наверное, слышали. У одного кличка Топтыгин – ну, он уже свое оттоптал, слава богу, а другой Сивый. Вот Сивый дружка и завалил. Получит теперь срок. Больше жалоб с того участка поступать не будет. Вот ведь как бывает – актриска какая-то в этой квартире прописана. Сдала ее кому ни попадя, а сама к любовнику съехала. Заработать хотела, а получила головную боль – и денег за проживание ей никто не заплатит, и соседи возненавидели, и на допросы без конца вызывают. И о чем только люди думают?
Вообще-то тот же самый вопрос Гуров хотел бы переадресовать следователю, потому что дело не показалось ему таким уж однозначным. Во-первых, не было ни одного свидетеля убийства. Девиц легкого поведения, которые присутствовали в тот вечер на квартире заштатной актрисы Елены Калининой, милиция найти так и не смогла. Уголовник по кличке Сивый был взят на улице с окровавленным ножом, которым, как предполагалось, он и зарезал своего собутыльника Топтыгина. Но тут же в деле имелось заключение экспертизы о несовпадении группы крови убитого с группой крови на лезвии ножа, а по поводу резаной раны на горле убитого было недвусмысленно сказано: «Учитывая характер ранения и наличие в ране микрочастиц стекла, следует полагать, что в качестве орудия убийства мог использоваться острый стеклянный осколок, например, горлышко от бутылки». Следователя это не смутило, и он умудрился получить письменное признание Сивого в убийстве, где тот сознавался, что зарезал Топтыгина на почве неприязненных отношений, а чем зарезал – неизвестно, потому что оба были в стельку пьяны.