Выезд на происшествие

Данилюк Семён псевдонимом

– В первый раз под пулю?
– понятливо усмехнулся Будаков.- Вот так, лягаш. До чего бабы-то доводят. А я ведь ее и впрямь пристрелить хотел. Стерву эту. А малых бы не тронул. Что я, кровосос? Да ты подбери губы-то, а то увидят.

Вбежал Кременчук, огляделся, схватил ружье. Хрустнула под ударом входная дверь. Ворвался Велин, с лету, отбросив ногой табурет, подскочил к Будакову, аппетитно сунул в лицо дуло так, что зубы хрустнули о сталь:

– Смотри, тварь! Это тебе за детишек.

Будаков оказался прижатым к спинке

стула и расширяющимися от страха глазами следил за велинским пальцем, которым тот медленно отжимал курок.

– - Не надо!
– испугался Кременчук.

– - Велин, не смей, - шепотом потребовал Танков.
– Он сдался. Он сам сдался...

ТАНКОВА трясло. Трясло все сильнее, и, как он ни старался, ничего не мог с этим поделать. Из своего угла он наблюдал, как Велин с вошедшим Игнатьевым защелкивали на запястьях задержанного наручники, как влетела в комнату Галина, с разлету прорвалась к мужу и грязными ногтями пропахала на его лице четыре борозды, моментально наполнившихся резво бегущими ручейками.

Будаков даже не попытался отклониться. Он стоял и с тоской смотрел на жену.

– А отмучились, кажись, мы с тобой, Галина, - негромко сказал он.
– Видать, все к тому и шло...

Она, еще за секунду перед тем рвавшаяся к нему и с трудом удерживаемая двумя здоровыми мужчинами, разом затихла и задумалась, словно мысль эта оказалась для нее новой и неожиданной. Она села на первый же стул и только тут приласкала подбежавших детей.

– Сам напросился, - резко бросила она, но не было в ней ни злобы, ни уверенности.

– Пошли, - подтолкнул Будакова Велин. Тот тронулся и остановился, глядя на затихшего в углу Танкова.

– Бог, видать, над тобой, парень, - покачал он головой.
– Ты когда в форточке брыкался, я ведь над тобой с молотком стоял. Все решал. Видать, есть твой Бог.

И тут Танков нутром припомнил ощущение нависшего топора. Его судорожно, будто током, перетряхнуло, и возникшая тошнота стремительно подступила к горлу. Зажав рукой рот, он выскочил в дощатый туалет и там, уже опорожнив желудок, долго, без слез, всхлипывал. Отсюда услышал и вой сирены. Он вошел в комнату, надел заботливо принесенный кем-то - Кременчуком, конечно, - китель, как мог, оправил одежду и вышел из пустого, никому теперь не интересного дома.

На площади возле двух "Волг" с распахнутыми дверцами прохаживались, весело перешучиваясь, человек пять здоровых парней, упакованных в тяжелые бронежилеты. На боку у каждого покачивались подсумки. Плечи оттягивали автоматы Калашникова. Это была управленческая группа захвата. Чуть в стороне стоял заместитель начальника областного угро подполковник Силин и внимательно слушал азартно жестикулировавшего перед ним Велина. Здесь же, ковыряя носком сапога землю, топтался и председатель сельсовета.

Танков вздохнул, незаметно скосился на свои брюки и, всем телом ощущая мерзкую сырость, подошел к стоящим.

– Товарищ подполковник, - негромко, почти в спину доложил он.
– Дежурный по райотделу лейтенант Танков.

Силин, повернув вбок голову, глянул на лейтенанта. На лице его отразилась та

степень неудовольствия, при которой еще можно сдерживаться, но которую нельзя скрыть.

– Как я должен понимать случившееся?
– Силин сделал паузу.
– Как могло получиться, что группа выехала на задержание...Вы хоть осмысливаете это слово - за-дер-жа-ни-е?! Во-о-ру-женно-го! Преступника!

"Так вот откуда у Гуляева эта манера чеканить слова", - некстати подумалось Танкову.

– - Шофер-милиционер без оружия, - продолжал рубить воздух подполковник, - все без бронежилетов. Вдобавок к тому же в малочисленном составе. Да еще с задержанным в машине. Это что - выезд на происшествие или на пикничок с девочками?!
– Он сорвался-таки на крик.

– - Я боялся, что опоздаем, товарищ подполковник, - промямлил Танков.
– Я думал, как быстрее. Передали, что дети.

– - Оправдываться не надо!
– будто только того и ждал Силин.

– - Виноват.

– - Что за бардак здесь был, мне уже доложили.

– Сергей Константиныч, - со снисходительной участливостью вступился Велин.
– Танков еще совсем неопытный. Первое дежурство.

– - Детишек спас.
– Растерявшийся Захаров никак не мог сообразить, что здесь происходит.

– - Оставьте вы!..
– раздраженно отмахнулся Силин.
– Людей спасать - это наша профессия. А с руководством отдела мы завтра разберемся, почему вот таким, - он сверху донизу провел рукой вдоль фигуры Танкова, и тому показалось, что рука многозначительно задержалась на брюках, отчего он еще гуще покраснел, - доверяют судьбу района. Благодарите Бога, лейтенант, что вас не ухлопали. Полез как слон в посудную лавку! Насмотрелись, понимаешь, детективов... По машинам!
– крикнул он.
– Этого забираем с собой.
– Будаков уже сидел в одной из "Волг", сплющенный с двух сторон объемистыми операми.
– Там дежурный следователь, сразу и оформим, а завтра передадим в прокуратуру.
– Он сделал знак Танкову отойти в сторону: - Приедете в отдел, не забудьте сразу передать сообщение.

– - Есть, - еле слышно ответил Танков.

– - Сколько лет в органах?

– - Так уже... почти три месяца, - растерялся лейтенант.

– - Уже... почти...
– Силин качнул головой.
– Интересно начинаете, - неожиданно хмыкнул он.
– Завтра доложу генералу. Здорово перетрусил?

Танков хотел ответить что-то бодрое, но слишком свежи были воспоминания, и он молча кивнул.

– А вообще учиться надо. Второй раз такое не проскочит. Здесь дрессировка нужна. До свидания, лейтенант.

Уже садясь в машину, Силин придержал дверцу.

– - Велин, - раздумчиво припомнил он.
– Мне докладывали, что вы подавали рапорт о переводе в другую службу.

– - Был грех, - громко смутился Велин.
– Жена, злыдня, все подбивала. Прихожу поздно, ревновала. Беспричинно, конечно, товарищ подполковник. Но теперь я тверд - никуда.

– - В течение трех суток вы должны подать аналогичный рапорт, - предельно сухо потребовал Силин,- Я подпишу.

– - Но почему?
– Велин оторопел.