Выход из Windows
Шрифт:
– Ага.
– Тогда пока, позвони попозже по коду, все тебе расскажу, ждем тебя. Да! Да! Забыл совсем, старик! Не вешай трубку! Еще два слова...
– Ну, что ты мнешься?
– Да тут ЧП небольшое: у тебя, оказывается, жена беременна.
Алтухов засмеялся:
– От тебя, что ли?
– Да я серьезно, но это по секрету, она вчера проговорилась...
– О-ой!
– ойкнул Алтухов.
– Я, по-моему, тоже!
Он гордо поднял голову и положил трубку.
Ярослава внутренне согласилась с тем, что русским сыщикам есть чем гордиться!
Ей сообщили,
ГУБАРЕВ
После общения Алтухова с Нестеровым по телефону в кабинет Николая Константиновича постучали. В щелочку просунулась голова Серафимовой.
– Разрешите, товарищ генерал?
– Заходи, заходи, Нонночка, - совсем по-родственному пригласил Нестеров.
Он сразу заметил новый блеск в ее глазах, она с особой теплотой смотрела на него, щеки ее пылали, и еще она была неотразима. От нее шел такой шарм, такой поток энергии и жизнелюбия, что Нестеров грешным делом подумал, уж не влюбилась ли она в него. А Серафимова продолжала трепетать, как молодая бабочка-лимонница.
– Ты, Нонна, как лошадь перед скачками, копытом землю роешь, на месте тебе не сидится, - улыбаясь, заметил он.
– Так раскрыто почти дело-то. Правда, с хвоста, с кражи, - но ведь ясно уже, что осталось совсем немного.
– Осталось самое главное - доказательственная база. Да и почему ты решила, что мы всех преступников уже нашли и определили?
– Ну, всех не всех, Николай Константинович, а моих - можно сказать, определили.
Нестеров теперь понял, что Серафимова принеслась к нему такая огнедышащая в обеденное время - так как была полностью охвачена своей новой версией, которая прольет свет на все дело, отчего у нее и глаза сверкают, как у лунатика.
– Валяй, выкладывай, что ты насочиняла за ночь.
Она села напротив Нестерова, спиной к окну.
– Я нашла отца своей девочки!
– заявила восторженно.
– Поздравляю, - запинаясь, проговорил Нестеров, - а у вас дочь?..
– Вы дело читали?
– терпеливо спросила Серафимова.
– Читал.
– Помните, нас на Похвалова его малолетняя сожительница навела, сказав, что он улетел в Карлсбад?
– Помню, только Похвалов, похоже, тут с боку припеку, - вздохнул Нестеров.
– Я и сама догадалась.
Нестеров удивленно посмотрел на Серафимову. Нет, что-то в ней сегодня необычное, она словно в облаках парит.
– Это как же?
– У этой Зины есть отец, и это тот самый Евгений Александрович Губарев...
– Постой, постой, тот программист в Торговом агентстве? Который нам Windows заминировал и скачал всю информацию? Ловко! Как вы узнали?
– Братченко спозаранку слетал в Одиицово, побеседовал с участковым, видел мать девочки.
Только самого хозяина дома нет, проживает в Москве, иногда наведывается проведать пьяницужену. Пока установить, где он прячется, не представляется возможным. Да и вы всю контору разогнали, на работу он уже не вернется. Витя Братченко предупредил участкового, чтобы тот звонил, как только Губарев объявится.
– Постой-ка, не торопись. Ну, работал он в Торговом агентстве, что с того? За что ему жену Похвалова убивать?
–
– Растлили они эту девочку вместе со своим дружком Юсицковым, когда ей около двенадцати лет было. Она, по словам участкового, была и сама шантрапа, но это не снимает с них ответственности, она и сейчас еще несовершеннолетняя, а потом - какие мозги у двенадцатилетнего ребенка? Видимо, заманили деньгами и занимались с ней чем хотели. А девчонка свободу почувствовала, может, и влюбилась. Так и сбежала из дому. Похвалов в это время уже в Обществе защиты адвокатов работал, денег куры не клюют, что ему стоило в свой бедлам еще и девчонку пустить, она много не просит, живет, как бестелесное бесправное существо, только и умеет в этой жизни, что отдавать себя на поруганье. Не сознает своей личности.
– Так-так... Ну а Похвалова?
– Думаю, что у Губарева прицел был дальний. Как он устроился в Торговое агентство? Вероятно, что тот же Похвалов и устроил. Они же знали друг друга в лицо, в одном доме жили, в одном дворе. Может быть, девочка за отца попросила. Словом, после ее ухода из дома семья у Губаревых разрушилась. Жена опустилась, прихватила алкоголизм, как дизентерию, совсем обессилела, пошла по рукам. Один Губарев держался, но затаил ненависть и черные планы. Вот как я думаю.
– Странный способ отомстить Похвалову, - засомневался Нестеров для порядка, но гипотеза Серафимовой ему понравилась.
– Да и ведь все на его глазах происходило в агентстве, все эти материалы, доступ к компьютерам, стенания по поводу папок, которые Наталья Похвалова из-под носа муженька увела.
– Правильно, и я о том же, - подхватила Серафимова, - он заранее знал, на кого подозрение упадет. Он все знал, и про связь Похваловой с Финком тоже. Наверняка следил. Да и работал в одном здании.
– Все, все, всё!
– Нестеров даже руками замахал.
– Так складно все получается, прямо страшно и подозрительно.
– Я посылаю в Одинцово свою группу. Наверняка у этого Губарева есть какие-то старые связи, может, дома адрес московской квартиры, где он живет. Пусть проверят и покараулят.
– Но чтобы в Одинцове не брали, - предупредил Нестеров.
– Нужно, чтобы он показал, где живет, чтоб в Москву вернулся.
– А вы не хотите спросить, не имеется ли чего на несчастного отца в картотеке?
Нестеров живо повернул голову.
– Неужто наш пациент?
– Хронический причем. Дважды судим за сутенерство, первый раз условное наказание понес, второй раз полгода следствия зачли при назначении восьмимесячного заключения.
– Бумеранг, значит, - тихо сказал Нестеров, найдя еще одно подтверждение своему философскому открытию: в этом мире и хорошие и плохие дела возвращаются к нам бумерангом.
Серафимова договорилась с Нестеровым о том, что вечером он приедет к ней домой на сеанс гипноза, который ее психиатр Буянов будет проводить с Евдокией Григорьевной Эминой, и побежала в прокуратуру - выбивать из Паши постановления на обыск квартиры Губарева в Одинцове и в Москве, если таковая найдется.