Выходя за рамки лучшего: Как работает социальное предпринимательство
Шрифт:
Преобразования с помощью правительства
Организующая институциональная система, руководящая страной, может иметь разные формы правления. На протяжении долгой истории человечества государственные органы были монархическими (например, управляемые королем или императором), религиозными (например, под управлением папы римского) или родоплеменными (например, под управлением вождя). И лишь сравнительно недавно мы стали наблюдать широкое распространение государственных органов, избираемых демократическим путем. Но независимо от того, получает ли система управления права на власть в результате выборов или по наследству, ее законность зависит от социальной договоренности с гражданами страны. В ответ на право возглавлять правительство обязано руководить, защищать и управлять государством и его жителями. Эта необходимость ярче
Одним из наиболее ярких примеров подобной смены парадигмы, инициированной государством, служит история, в которой фигурирует «Великая хартия вольностей» (Magna Carta) – документ, подписанный королем Англии Иоанном в ответ на интенсивное давление со стороны представителей богатых землевладельцев. Говорят, что она ввела светское верховенство закона. До нее даже самые влиятельные представители знати находились в неблагоприятном положении в условиях существовавшего в те времена статус-кво, согласно которому вся действующая власть была сконцентрирована в руках правящего монарха. Подобно мафиозному боссу, король был наделен полномочиями, дающими право уничтожать неугодных, – король Иоанн неоднократно их использовал для того, чтобы очищать ряды своих приближенных от тех, кого опасался. Король также обладал правом захвата любой собственности по своему усмотрению, что плохо сказывалось на экономике страны. Зачем вкладываться в строительство чего бы то ни было, если все, что привлечет внимание короля, может быть тут же им и отобрано? Это было неудачное равновесие, в условиях которого король обладал всей властью и с легкостью пользовался ею способами, тормозящими экономику и загоняющими в тупик рост социального благополучия.
При этом недовольные бароны, епископы и аббаты не хотели идти общепринятым путем свержения действующего короля, чтобы заменить его на того, кто будет более лоялен к их интересам. Подобный бунт был бы принятием фундаментальной структуры существовавшего равновесия. Он свидетельствовал бы о попытке сглаживания ситуации, хотя в конечном счете лишь усугублял бы ее. Высшая фигура сменилась бы новой, но поддерживающая ее структура осталась бы прежней. И никто не мог знать, как повел бы себя следующий король, и следующий за ним, и так далее. Вместо этого, подвергнув собственные жизни немалому риску, верхние эшелоны английской знати обозначили иной путь, чтобы изменить равновесие путем защиты собственных прав.
Со временем принципы, выдвинутые в «Великой хартии вольностей», привели к глобальному преобразованию основополагающих правил английского общества. Будучи сводом новых требований, принятых в качестве закона, она заставила короля отказаться от своих неограниченных полномочий, распределила новые права между высокопоставленными членами феодального общества Англии и тем самым заложила основы распределения долгосрочной выгоды, получаемой жителями в последующие столетия.
В качестве более современного примера правительственных преобразований можно привести Закон о гражданских правах США от 1964 года. Всем известно, что Соединенные Штаты основаны на понятии равенства и одинаковых возможностей для всех своих граждан. При этом страна была построена и на труде рабов, которые приравнивались к собственности, не способной обладать базовыми правами. Даже после гражданской войны, ставшей наказанием для страны, и отмены рабства по всей ее территории, несправедливое равновесие существовало еще одно столетие. Государственные законы и социальные нормы были таковы, что афроамериканцы (и некоторые другие меньшинства) оставались бедными, малообразованными, экономически ущемленными и никак не могли выбраться из низших слоев общества. Равные права и возможности по-прежнему оставались для них фикцией, особенно на сегрегированном Юге.
Активисты гражданского права, включая Мартина Лютера Кинга и Малкольма Икса, в течение длительного времени упорно сражались за перемены и в конечном итоге сумели создать общественное движение такой силы, которую государство уже не могло игнорировать.
Разумеется, правительственные преобразования не обязательно должны происходить на федеральном уровне. Местные правительственные органы могут преобразовывать, и в действительности преобразуют свои сообщества путем таких политических решений, как, например, решение о вторичной переработке отходов или об инвестициях в инфраструктуру, которые изменяют образ жизни, пути передвижения и способы взаимодействия жителей местных сообществ.
Независимо от географического охвата подобных преобразований, последствия перемен могут широко распространяться, при этом польза (а заодно и расходы) будут затрагивать все общество в целом. С другой стороны, преобразования с помощью бизнеса могут трансформировать и улучшать качество нашей жизни, но только до тех пор, пока покупатели будут готовы платить за инновации.
Преобразования с помощью бизнеса
Бизнесом занимаются люди и организации, вовлеченные в торговлю товарами, услугами или тем и другим, с привлечением покупателей и, как правило, в обмен на деньги. С исторической точки зрения инновации в бизнесе не представляли собой важного социального феномена до относительно недавнего времени; роль бизнес-предприятий как катализаторов социальных преобразований повысилась лишь с приходом Индустриальной революции, когда бизнесы начали расти и становиться гораздо больше, чем это было возможно ранее. С появлением большого масштаба сложился позитивный цикл, где одна инновация (к примеру, паровой двигатель) стимулировала создание преобразующей индустрии (заводы, железная дорога), способной изменить жизнь общин и обществ.
Хотя объем производства экономических благ и служит лишь одним из способов определить степень развития общества, его важность нельзя недооценивать. В реальном выражении производство во всем мире росло довольно вялыми темпами на уровне 0,22 процента в год на протяжении тысячи лет, предшествовавших 1820 году, ознаменовавшему середину первой Индустриальной революции. В течение последующих 180 лет рост увеличился десятикратно, и мир продвинулся к отметке в 2,2 процента среднегодового роста. Это означало, что за последние 180 лет производство (товаров и услуг) во всем мире выросло в 50 раз, в то время как за предыдущую тысячу лет они выросли всего лишь в семь раз. Этот небывалый скачок был в основном результатом возникновения инноваций в бизнесе, которые сыграли роль положительной преобразующей силы.
Каким же образом преобразования с помощью бизнеса ведут мир вперед? Обратимся к знакомому всем примеру – к истории Томаса Эдисона и лампы накаливания. 150 лет назад все жили при свете свечи. Она коптила, была опасна из-за открытого пламени, ненадежна, потому что ее могло задуть дуновением ветра, и относительно малоэффективна в качестве источника света, а ведь именно к этому и сводилось ее основное предназначение. Слегка улучшенный аналог в виде масляной лампы снижал риск возникновения пожара и случайного затухания и производил меньше копоти, к тому же лампа была сконструирована таким образом, что давала больше света и могла гореть в течение более длительного времени. Однако, по сути, это была все та же усовершенствованная свеча – наилучший источник света, доступный человеку после захода солнца.
В 1879 году Томас Эдисон изобрел коммерческую электрическую лампу накаливания. Обратите внимание на то, что он не изобрел электрический свет: это сделал Гемфри Дэви в 1800 году, но изобретение Дэви не вышло на уровень коммерческого производства. Точно так же ни одна из конструкций, производящая электрический свет, созданная за последующие семьдесят девять лет, не получила коммерческого применения: это демонстрирует нам тот факт, что техническое изобретение само по себе не преобразует равновесие.