Вымершие люди: почему неандертальцы погибли, а мы — выжили

Финлейсон Клайв

То же самое можно сказать и про других травоядных млекопитающих. За первой тройкой следуют безоаровый козел, дикий кабан и обыкновенная газель. Все они являются видами пояса средних широт: коза населяла скалистые местообитания от Малой Азии до Ближнего Востока и Синд ^[113] , газель родом из редколесий Египта, Ближнего Востока и Аравийского полуострова вплоть до Ирана, а кабан был распространен на большей части территорий умеренной Евразии, в открытых редколесьях и кустарниковых степях. Эти виды указывают на скалистые местообитания и открытые редколесья, которые сегодня все еще можно найти в этом регионе. Мы могли бы добавить к этой группе и вымершего узконосого носорога. Этот вид также был найден в Кафзехе, но в меньшей пропорции. Тем не менее он тоже был широко распространен, обитал в саванноподобном открытом редколесье, а также в умеренной Евразии.

113

J. Clutton-Brock, A Natural History of Domesticated Mammals (London: Natural History Museum, 1999).

Нельзя забывать и о лошадях; присутствие вымершей североафриканской лошади использовалось в качестве доказательства связи с Африкой ^[114] . Эта лошадь, как и другие виды, которые мы уже рассмотрели, принадлежала

к видам пояса средних широт. Мы мало знаем о ее среде обитания, однако, вероятнее всего, эта среда включала открытые или полуоткрытые пастбища. И еще три вида животных, нетипичные для фауны пещеры, все же фигурируют в списке в поддержку африканской теории. Конгони — вид, который когда-то жил в зонах травянистых сообществ по всей Африке, вплоть до Марокко на севере, поэтому его присутствие на Ближнем Востоке неудивительно: это была северная окраина его естественного ареала. Аналогично, гиппопотам был когда-то широко распространен по всей Африке и мог жить и в северной части рифтовой долины на Ближнем Востоке, пока там была вода. Наконец, одногорбый верблюд — вовсе не африканец. Поскольку все существующие одногорбые верблюды одомашнены, их естественный ареал трудно определить, но археологические данные свидетельствуют о том, что он включал в себя по крайней мере пустыню Аравийского полуострова ^[115] . Также в поддержку африканской версии приводится тот факт, что в Кафзехе в больших количествах была обнаружена скорлупа страусиных яиц; страусы также были широко распространены когда-то на севере Африки. На Ближнем Востоке они встречались вплоть до 1914 года, а выжившие популяции Западной Сахары живут сегодня в пустынно-степных зонах ^[116] .

114

Equus tabeti, cm. Tchernov, ‘The Faunal Sequence’.

115

Clutton-Brock, Natural History of Domesticated Mammals.

116

S. Cramp (ed.), Handbook of the Birds of Europe the Middle East and North Africa, The Birds of the Western Palearctic, Vol. 1: Ostrich to Ducks (Oxford: Oxford University Press, 1977).

Аналогичные доводы были подкреплены примером мелких млекопитающих, найденных в Кафзехе. Например, там не было хомяков и палеарктических полевок, а были, среди прочих, песчанки ^[117] , однако они служат лишь для демонстрации наличия одних местообитаний и отсутствия других. Полная картина, которую нам дает Кафзех, представляет собой мозаику местообитаний, вероятно, на стыке трех основных типов среды Ближнего Востока. Основные виды указывают на средиземноморские редколесья, но не на густые леса ^[118] , менее распространенные виды говорят о присутствии сухой степи и субтропической пустыни, козы свидетельствуют о том, что в этом районе была скалистая среда обитания, а бегемоты указывают на наличие стоячей воды, которая могла быть сезонным явлением. Фауна Схула — еще одного места жительства протопредков в последнее межледниковье — показывает нам очень похожую картину ^[119] .

117

Tchernov, ‘The Faunal Sequence’.

118

Европейская косуля, Capreolus capreolus, животное густых лесов, которое встречается в очень небольших количествах.

119

Bar-Yosef, ‘The Middle and Early Upper Paleolithic’.

Жили ли их современники-неандертальцы в подобных условиях? Для сравнения со Схулом и Кафзехом у нас есть только пещера Табун. Неандерталец из Табуна жил около 122 тысяч лет назад ^[120] . Окружавшая его фауна похожа на фауну Схула и Кафзеха, хотя пропорции разных видов различаются. Заманчиво истолковывать отсутствие видов, характерных для засушливых степей и пустынь, как отражение климатических отличий теплого и влажного периода, когда неандертальцы жили в регионе. Однако в любом случае эти виды не изобиловали в Схуле и Кафзехе, поэтому их отсутствие может просто отражать плохую выборку редких видов в пещере Табун. Что действительно поражает — преобладание иранских ланей и, в меньшей степени, горных газелей. Это может говорить о том, что неандертальцы Табуна питались видами, которые находили в открытых саванноподобных лесах. Такая интерпретация была подкреплена исследованием фитолитов — жестких микроскопических остатков растений, — которые показали, что область вокруг пещеры Табун во времена неандертальцев была редколесьем средиземноморского типа ^[121] .

120

ЭСП-датирование зубов показало возраст 122 ± 16 тысяч лет. Считается, что неандерталец Табун С1 был захоронен в слое С из слоя В, поэтому наиболее вероятной современной фауной является фауна слоя В. Grun and Stringer, ‘Tabun revisited’.

121

Фитолиты, буквально «растительные камни», представляют собой жесткие микроскопические тела, обнаруженные во многих видах растений и извлекаемые из археологических находок. Фитолиты, найденные в слое пещеры Табун, связанной с неандертальцем, жившим 122 тысячи лет назад, относятся к типу современной средиземноморской лесной растительности этого района. И хотя точное определение видов растений по типам фитолитов не может быть подтверждено, основные виды растений с фитолитами, похожими на найденный, включают вечнозеленый дуб калепринский (Quercus calliprinos), лиственный таворский дуб (Quercus ithaburensis), рожковое (Ceratonia siliqua) и оливковое деревья (Olea europaea). Все эти виды произрастают в регионе и сегодня. R. М. Albert et al., ‘Mode of Occupation of Tabun Cave, Mt Carmel, Israel during the Mousterian Period: A Study of the Sediments and Phytoliths’, J. Arch. Sci. 26(1999): 1249–60.

Судя по всему, протопредков меньше интересовали относительно некрупные виды животных, которых употребляли в пищу неандертальцы. По-видимому, они довольствовались более крупными животными, обитавшими в более густом лесу, а также видами открытых степей и полупустынь. Но поскольку доступная нам информация основана на немногочисленных археологических объектах, любые наши выводы о поведенческих различиях между неандертальцами и протопредками остаются предварительными. Основываясь на имеющихся данных, наверняка можно сказать одно: с началом глобального похолодания, около 80 тысяч лет назад, протопредки

вообще пропали со сцены. За период с этого момента и до 38 тысяч лет назад у нас нет надежных данных о предках любого рода на Ближнем Востоке, несмотря на то что в это время происходила экспансия предков из Африки (см. главу 4) ^[122] . Вместо этого в то же время мы продолжаем находить в том же регионе неандертальцев.

122

At Nzalet Khater, Egypt, dated to 37,570 +350, –310 years. E. Trinkaus, ‘Early Modern Humans’, Ann. Rev. Anthropol. 34(2005): 207–30.

Два археологических памятника, ключевые для нашего понимания жизни неандертальцев Ближнего Востока после 80 тысяч лет назад, — пещеры Кебара (гора Кармель) и Амуд (к северо-западу от Галилейского моря). Археологические слои, связанные с жизнью неандертальцев в Кебаре, датируются периодом 75–40 тысяч лет назад, а в Амуде — 81–41 тысяча лет назад ^[123] . Датировка Кебары предполагает повторное заселение этого места, в основном позднее 70 тысяч лет назад и вплоть до 43 тысяч лет назад. Это время совпадает с более холодным периодом, чем предшествовавшее межледниковье, но в целом оно было относительно мягким. Его обрамляли два эпизода суровых холодных и засушливых условий (70 тысяч лет назад и 47–42 тысячи лет назад) ^[124] . Большинство датировок пещеры Амуд также попадают в эти временные рамки, а два уровня с захоронениями были датированы отрезками 53 ± 8 и 61 ± 9 тысяч лет назад соответственно. В совокупности эти даты подсказывают, что неандертальцы находились в этом районе в течение более холодного (в сравнении с предыдущим) периода, однако, вероятно, их не было в самые холодные и засушливые времена.

123

H. Valladas et al., ‘Thermoluminescence Dates for the Neanderthal Burial Site at Kebara in Israel’, Nature 330(1987): 159–60; H. P. Schwarcz et al., ‘ESR Dating of the Neanderthal Site, Kebara Cave, Israel’, J. Archaeol. Sci. 16(1989): 653–9; H. Valladas et al., ‘TL Dates for the Neanderthal Site of the Amud Cave, Israel’, J. Archaeol. Sci. 26(1999): 259–68; W. J. Rink et al., ‘Electron Spin Resonance (ESR) and Thermal Ionization Mass Spectrometric (TIMS) 230Th/234U Dating of Teeth in Middle Paleolithic Layers at Amud Cave, Israel’, Geoarchaeology 16(2001): 701–17.

124

Almogi-Labin, Bar-Matthews, and Ayalon, ‘Climate Variability’.

На Ближнем Востоке есть и другие места, связанные с периодом последнего межледниковья и с более поздним периодом охлаждения климата, но большинство из них известны лишь благодаря каменным орудиям и останкам животных. Проблема заключается в том, что неандертальцы и протопредки создавали одинаковые инструменты ^[125] , так что, не имея ископаемых останков, мы не можем различить создателей этих артефактов. На самом деле подобные инструменты встречаются по всей Северной Африке и вплоть до Южной Африки ^[126] и свидетельствуют о технологических переменах. Они сменили распространенные по всему миру рубила, которые изготавливали Homo erectus, а позже и Homo heidelbergensis.

125

Среднепалеолитическая технология, известная как левантийская мустьерская культура.

126

Технологии Черной Африки обычно приписывают среднему каменному веку, который приблизительно соответствует евразийскому среднему палеолиту. Африканский средний каменный век напоминает левантийский мустьерский из-за распространенных каменных наконечников для копий, что может говорить о связи с засадной охотой на крупных млекопитающих. J. J. Shea, ‘Neandertals, Competition, and the Origin of Modern Human Behavior in the Levant’, Evol. Anthropol. 12(2003): 173–87.

К югу от Ближнего Востока останки неандертальцев не были обнаружены, и поэтому предполагается, что весь Африканский континент был занят одним видом, который я назвал протопредком. Однако идентифицировать людей непросто. Мы уже видели, насколько трудно атрибутировать виды, которые, как кажется, относятся к нашим родовым, но при этом сохраняют архаичные черты. Это справедливо для всех предков, которых мы находим до 38 тысяч лет назад ^[127] . Один из способов избежать навешивания ярлыков, которые мешают описать непрерывный путь развития жизненных форм, — разделять анатомическую и поведенческую современности. Другими словами, люди начали становиться современными с анатомической точки зрения (как наши протопредки), но не были действительно современными (как наши предки), пока не развили поведение, характерное для нас.

127

Trinkaus, ‘Early Modern Humans’.

Попытка разделить анатомию и поведение стала ответом на растущую неясность в отношении окаменелых останков, которые мы могли точно определить как принадлежащие к человеческому роду, и теми, которые уже были близки к предку, но все еще сохраняли черты, выдающие древнюю связь с одной из популяций Homo heidelbergensis. Больше нет противоречий в лаконичной истории об эволюции и революционной роли человека ^[128] . Переход от протопредка к предку был постепенным, с региональными вариациями, и происходил в течение длительного времени. Приоритеты сместились, теперь споры ведутся вокруг того, когда мы впервые обнаруживаем свидетельства родственного нам поведения.

128

P. Mellars and C. Stringer (eds), The Human Revolution: Behavioural and Biological Perspectives in the Origins of Modern Humans (Edinburgh: Edinburgh University Press, 1989).

Одна сторона в этой новой дискуссии считает, что предки внезапно появились 50 тысяч лет назад. Сторонники этой версии говорят: «Разумно предположить, что переход к полностью современному поведенческому типу и географическая экспансия современных людей были также побочными продуктами полезной избирательной генетической мутации» ^[129] . Мне эта идея не нравится по той простой причине, что нет абсолютно никаких доказательств какой-либо мутации, которая внезапно сделала наших предков современными. Постепенное возникновение поведения, которое мы отождествляем с предками, кажется более правдоподобной версией.

129

R. G. Klein, ‘Archeology and the Evolution of Human Behavior’, Evol. Anthropol. 9(2000): 17–36.