Вынос дела

Донцова Дарья

Мои глубокомысленные раздумья прервала резкая дробь барабана. С левой стороны зала появился луч прожектора, в его свете возникла тонкая, гибкая девичья фигурка. Публика издала радостный свист. Девчонка принялась споро выплясывать, сбрасывая с себя части туалета. Ничего интересного, обычный стриптиз, без особой выдумки. Причем стриптизерша действовала не слишком профессионально и пару раз запуталась в юбке. Я вздохнула – красиво раздеваться тоже умение.

– К вашим услугам, – пропел приятный мальчишеский голос. Я отвела взгляд от

сцены и увидела, что за столик подсел смазливенький мальчуган с детским щекастым личиком. Прямые темные волосы густо облиты лаком, влажные карие глаза поблескивают, приоткрытый рот с надутыми губами… Кажется, один из местных жиголо вычислил одинокую даму и решил составить ей компанию.

– Мне хочется посидеть в одиночестве, – попробовала я отбиться от непрошеного кавалера.

– Но вы же заказали рыбу «Антуан», – совершенно искренне удивился альфонсик.

– Да, – подтвердила я, – сейчас принесут. Вы хотите кусочек?

Мальчишка секунду глядел на меня взором спаниеля, потом захохотал так, что перекрыл гремевшую музыку.

– Так она уже здесь.

– Где?

– Тут, – ткнул пальцем в себя паренек, – рыба «Антуан» – это я, и, как просили, в розовом цвете.

Только сейчас я заметила, что на моем кавалере красуется костюм цвета земляники со сливками и безупречно поросячья рубашка.

– То есть хочешь сказать, – начала я с трудом ворочать мозгами, – что в меню не блюда, а люди?

– Вы первый раз? – усмехнулся парень. – Кто же присоветовал ресторан «Жак»? Тут специфическая клиентура.

– «Жак»? – изумилась я. – «Жок»!

– Нет, – возразил жиголо и указал на меню. Я вновь взяла кожаную папку и с удивлением прочитала незамеченную раньше надпись – «Жак».

– Странно как, – пробормотала я, вытаскивая из кармана визитную карточку, – вот мне дали, а здесь черным по белому: «Жок».

«Рыба» повертела в руках картонный прямоугольничек и вновь засмеялась. Но тут забили барабаны, и в углу, в ярком свете прожектора начали раздеваться сразу две полные немолодые дамы. Глядя на красные полосы, оставшиеся на их тучных телах после того, как нимфы освободились от лифчиков, я поморщилась. Непонятных «актрис» приглашают в этот ресторан.

– Желаете коктейль? – почти шепотом прожурчала «рыба».

– Нет, нет, за рулем.

– Можно безалкогольный, молочный, – настаивал Антуан, – или кофе, пирожные, салатик…

Но у меня решительно пропало всякое желание сидеть в компании альфонса.

– Уж извини, – пробормотала я, – домой пойду!

Паренек скуксился и заныл плачущим голосом:

– Нет, только не это!

– Почему?

– Меня накажут, что упустил клиентку. Тут очень строго, если ушли сразу и ничего не заказали, значит, не понравился, навесят штрафное очко. Три таких очка и выгонят на улицу, Жок терпеть не может…

– Кто? – прервала я его нытье.

– Жок, хозяин агентства.

– Странное имя…

– Это кличка, – пояснил паренек

– Не

знаешь, как его зовут на самом деле?

Мальчишка помотал головой. У меня заломило в висках. Невидимый оркестр бил изо всей мочи в литавры. Дикий звон несся по залу. Посетители выли, а в углу раздевались человек пять разного возраста, комплекции и пола, зато одинаковой противности. Увидев, как одна из дам выставила волосатые подмышки, я почувствовала, что сейчас свалюсь с мигренью, и резко спросила:

– Слушай, Антуан, тут есть спокойное местечко, где можно потолковать, в тишине, без гама и крика?

«Рыба» оживилась чрезвычайно:

– Конечно, номера. Только стоит дорого.

– Пошли, – велела я, – готова заплатить сколько угодно, лишь бы избавиться от этого кошмара.

Антуан подозвал мэтра, и через пару минут нас со всеми почестями препроводили в комнату.

Почти все пространство квадратного помещения занимала огромная круглая кровать без спинок. Потолок был покрыт зеркальными плитками, как, впрочем, и одна из стен.

Я со вздохом села на ложе куртизанки и с наслаждением скинула узкие лодочки. Боже, до чего хорошо избавиться от тесных туфель. Антуан щелкнул выключателем, верхний свет погас, зато загорелся небольшой торшерчик у изголовья. «Рыба» щелкнула еще раз, и комната наполнилась тихой музыкой. «Маленькая ночная серенада» Моцарта! Я не слишком большая поклонница симфонических произведений, но мое детство прошло возле ортодоксально настроенной бабушки, искренне считавшей, что ребенка следует по субботам водить в консерваторию. С тех пор я знаю абсолютно точно, сколько труб в органе Большого зала. Ровно шестьдесят четыре! Во время долгих, нудных концертов я, будучи маленькой робкой девочкой, в тоске пересчитывала их сначала справа налево, затем слева направо, пытаясь нехитрым развлечением убить скуку.

Но Моцарт все же лучше, чем барабанная дробь.

Антуан заулыбался и ловким заученным движением сорвал пиджак, потом начал медленно поворачиваться, одновременно расстегивая брюки. Мальчишка явно вознамерился устроить сеанс стриптиза.

– Вы меня не так поняли, – безнадежно вздохнула я, – поговорить надо.

– И дет, – легко согласился Антуан и плюхнулся на расшитое золотыми драконами покрывало.

– Ты здесь давно?

– Три года.

– Сколько же тебе лет?

– Пятнадцать!

Я повнимательней пригляделась к кавалеру и решила – врет.

– Вот что, дружочек, – ласково завела я, вытаскивая приятную стодолларовую бумажку, – послушай меня внимательно. Это паспорт, гляди.

Паренек уставился на синенькую книжечку и присвистнул.

– Здорово по-русски болтаете.

– Да, – подтвердила я, – совсем свободно. Ну а теперь не перебивай.

Антуан заинтригованно уставился мне в рот влажными, бесконечно глупыми глазами. Имея такого почтительного слушателя, легко врать. Да и историю я придумала совсем недурную.