Выносящая приговор
Шрифт:
Подняв голову, я посмотрела на Макара сквозь слезы. Он присел на корточки у моего содрогающегося от рыданий тела и коснулся рукой спины.
– Прости меня, – шепнул он, рассматривая мокрое лицо.
Макар опустился на колени и потянул тело на себя. Повиснув на его шее, я снова всхлипнула, вцепившись пальцами в его черную футболку. Он гладил спину, прижимая меня все крепче к груди и пытаясь успокоить.
– Прости меня, – шепнула я в ответ, уткнувшись в его шею. – Прости…
Мы слишком долго сидели на полу, прижимаясь друг к другу. Мои слезы давно высохли на лице, а тело стало слабым и невесомым.
– Пойдем, –
Он помог мне встать на ноги и повел в спальню. Уложив обессиленное тело на кровать, муж заботливо накрыл его мягким пушистым пледом и присел на самый край матраса.
– Поспи, – убрав волосы с лица, сказал Макар негромко.
– Что теперь будет? – спросила я, гладя на него.
– Все будет хорошо, – аккуратно касаясь моей щеки, ответил он и поднялся с кровати.
Дверь спальни прикрылась, а я закрыла глаза, чувствуя, как слезы стекают по лицу, впитываясь в подушку. Тело все еще помнило прикосновения Руслана, а губы – поцелуи. Уткнувшись лицом в шелковую наволочку, я снова заплакала, сжимая пальцы на плюшевой ткани пледа. Месть, стоящая рядом, насмешливо улыбалась, наблюдая за отчаяньем, обнимающим порочное тело.
Не помню, в какой момент я уснула. Сознание просто отключилось, погрузив меня в глубокий сон. Так же внезапно я вернулась в реальность, распахнув глаза. Откинув волосы с лица, и поднявшись с кровати, я распахнула дверь, покидая спальню. Желтые лилии с острыми лепестками стояли в большой высокой вазе на полу у дивана. Опустившись перед ними на колени, я словно завороженная смотрела на цветы долго и внимательно.
Гнев мужа, пощечина, секс с Кургановым. Все это, словно слайды, возникало в голове, вызывая отвращение. Любимые цветы не доставляли удовольствия, а лишь напоминали о совершенной ошибке, о предательстве и измене. Тело неожиданно содрогнулось от охватившего его гнева, а я вцепилась пальцами в букет, жадно вдохнув воздух. Несколько секунд и от шикарных лилий остались лишь лепестки. Они лежали в луже воды на паркете рядом с опрокинутой вазой. Поднявшись с колен, я направилась в душ, понимая, что гнев сменился безразличием.
Неделю я не появлялась в клубе, не желая видеть Курганова. Не знаю, что больше пугало – рецидив измены или собственный гнев, способный разрушить гениальный план.
Купе неслось в сторону офиса, пролетая мимо движущихся в соседних потоках авто. Остановившись на перекрестке, я взглянула на красный сигнал светофора, не позволяющий насладиться скоростной ездой. Неожиданный резкий удар и «Додж» дернулся кузовом, а я посмотрела в зеркало заднего вида, прищурившись.
Синий седан стоял в неприличной близости от заднего бампера моего авто. Стиснув с силой зубы от нахлынувшего гнева, я ткнула пальцем в кнопку аварийной сигнализации и снова уставилась в зеркало. Из седана выбралась белобрысая молодая девица в белоснежной короткой шубе и, сделав пару шагов вперед, уставилась на капот своей «консервной банки». Она рассматривала повреждения «Мерседеса» хмуря при этом темные брови. Волна негодования накрыла меня с головой. Выскочив из салона, я зло хлопнула дверцей и, повернувшись к ней, прошипела:
– Ты что натворила, идиотка?!
Девица смотрела на меня перепуганными глазами, стоя на месте неподвижно.
– Это я натворила? – все же осмелилась спросить она, вновь осмотрев поврежденный
– Ну, извините, – снова прошипела я, театрально разведя руками, – не знала, что за мной пристроилась тупая блондинка. Знала бы, тормозила бы медленнее.
– Это кто тут тупая блондинка? – нахмурила она брови, уперев руки в бока.
– Ну, не я же, – с ненавистью взглянула я на нее, откинув русую прядь с плеча. – Сука, ты разбила мою машину еще и хамишь мне?! – повысила я голос, приближаясь к ней, а девушка отступила назад. – Ты знаешь, сколько стоит мой автомобиль? – сжимая кулаки, спросила я. – Тебе остаток дней придется обслуживать клиентов, чтобы оплатить его ремонт.
– Что? – округлила она глаза.
– Ничего, – продолжала шипеть я гневно.
– Я сейчас мужу позвоню, – угрожающе начала она, извлекая из кармана телефон, – посмотрим, кто потом будет обслуживать клиентов.
– Звони, – с вызовом в голосе, произнесла я. – Надеюсь, у твоего папика мозгов больше, чем в твоей пустой башке! – сорвалась я на крик, окончательно лишившись терпения.
– Дура, – пискнула она голосом испуганной мыши, зажатой в мышеловке, и прижала мобильный к уху. – Любимый, – мурлыкнула она, а я насмешливо хмыкнула от этой омерзительной приторности, – тут какая-то овца разбила мою машину, – сказала девица, а я аж обалдела от подобной интерпретации событий. – Ты можешь подъехать? – она помолчала немного, слушая ответ. – Она мне угрожает расправой! – повысила белобрысая писклявый голос, а я округлила глаза. – Я на перекрестке Астраханской и Соборной. Хорошо, я жду тебя, – сунув мобильный в карман полушубка, она взглянула на мое злое лицо. – Ну, все, тебе конец, – сообщила девка, глядя в глаза.
Высокомерно хмыкнув, я подошла к «Доджу», рассматривая разбитую фару. Гнев не позволял успокоиться. Он, напоминая задиру, дразнил аффект, истекающий бешеной слюной от ярости. От вида повреждений, хотелось вцепиться в волосы этой пустоголовой крашеной куклы. Она стояла у распахнутой двери своего седана, поглядывая на мои гневные конвульсии с опаской. Фыркнув, я отошла подальше от греха и, опустив ладони на холодную крышу купе, закрыла глаза.
– Ну, наконец-то, – послышалось справа, а я открыла глаза, отлепив влажные ладони от ледяного металла.
Повернув голову в сторону белобрысой девки, я уставилась на Курганова, оказавшегося рядом с ней. Она что-то стала поспешно ему объяснять, а Руслан пристально смотрел на мое лицо, стоя неподвижно на месте.
– Ты посмотри, что она натворила, – указывая рукой на мятый капот «Мерседеса», громко произнесла девица. – Она еще и угрожала мне, – продолжала тараторить крашенная кукла, возмущаясь.
Курганов наконец-то обрел подвижность и взглянул на белобрысую, нахмурившись.
– Садись в машину, – сказал он, вновь взглянув на меня.
– Любимый, – растерялась она, поглядывая на нас поочередно, – она…
– Сядь в машину! – рявкнул Курганов и, схватив девицу за руку, практически впихнул ее в салон. Захлопнув дверцу, он подошел к капоту синего седана и осмотрел повреждения моего «Доджа». – Извини, – сказал Руслан спокойно, снова уставившись на меня. – Я компенсирую.
– Водительские права – не лучший подарок, – произнесла я, борясь с гневом, который не отпускал сознание, продолжая тыкать палкой сидящий в клетке аффект.