Выносящая приговор
Шрифт:
– Что делал Даня за городом ночью? – не отвечая на поставленный Дмитрием вопрос, я задала свой.
– Не знаю, – всматриваясь в мое недовольное лицо, качнул он головой.
– А что ты знаешь? – разозлилась я, но быстро взяла себя в руки.
– Все, что я знал, рассказал год назад следователю.
– Ты ничего ему не рассказал, – произнесла я холодно, из последних сил сдерживая свой гнев. – Оказывается, за каждую победу на ринге вам выплачивают гонорар, но Даня до последнего дня жил за счет родителей. Куда он тратил деньги?
– Да откуда же мне знать? – как-то неискренне удивился Дима, а я тут же уличила его во лжи, но так ничего и не сказала,
– А куда делась его девка? – недовольно спросила я.
– Диана? – зачем-то уточнил он.
– А у него их было много?
– Нет, – покачал Дима головой. – Никуда она не делась, – пожал он плечами, – проживает по-прежнему адресу.
Я резко наклонилась к Дмитрию, а он испуганно отклонил тело в сторону, прижимаясь спиной к двери автомобиля. Насмешливо хмыкнув, я дотянулась рукой до бардачка и, откинув крышку, достала ежедневник. Сунув его в руки Димы, приказала:
– Черкни адресок.
Он положительно кивнул и, открыв ежедневник, зажал в пальцах лежащую в нем ручку. Поспешно записав адрес на чистой странице, Дмитрий вернул его мне, а я, бросив ежедневник в бардачок, громко хлопнула крышкой.
– Ты совсем ничего не можешь рассказать мне о Дане? – спросила я, изображая огорчение, а Дима отрицательно покачал головой. – Что же ты за друг-то такой? – разочарованно произнесла я и, отключив аварийку, завела двигатель. Автомобиль выехал на дорогу и зарычал, а я вновь взглянула на Дмитрия. – Ты не думай, что я настолько глупа, что поверила тебе, – сказала я, сжав пальцы на кожаном руле. – Если вдруг твоя совесть когда-нибудь очнется ото сна, позвони мне, – сунув руку во внутренний карман куртки, я достала белую визитную карточку и протянула Дмитрию, а он положительно кивнул и, зажав ее в пальцах, сунул в нагрудный кармашек объемного пуховика.
Сидя в офисном кресле, я смотрела на дисплей мобильного, гипнотизируя его. В голове блуждали мысли, словно неупокоенные души среди могил. Перед глазами периодически возникал образ брата, забитого до смерти и лежащего под грудой мокрых листьев. Качнув головой, я потянулась к телефону, а он, вспухнув экраном, громко зажужжал, ерзая по столу. Испуганно взглянув на незнакомый номер, я все же приняла вызов, прижав его динамиком к уху.
– Слушаю, – практически не дыша, произнесла я тихо.
– Дарья? – спросил мужской голос, а я кивнула, словно собеседник мог видеть меня. – Это Дмитрий. Я хочу поговорить.
– Когда? – поспешно спросила я, боясь, что разговор внезапно прервется.
– Сегодня, – шепнул он в трубку. – У меня вечером бой, я буду дома только после одиннадцати, если ты сможешь, приезжай ко мне, пожалуйста.
– Я приеду, – закивала я, ощущая, как начинают дрожать руки от волнения.
– Двести пятнадцатая квартира, четвертый этаж, – сообщил он. – Я буду ждать, – в динамике воцарилась тишина, а я, опустив телефон на стол, вздохнула с облегчением.
К Дмитрию я решила поехать прямо из офиса, не желая объяснять мужу, куда это я собралась в такое позднее время. Он несколько раз пытался дозвониться, но я предпочла проигнорировать звонки, не будучи настроенной на разговор. Сердце волнительно сокращалось, а я периодически вытирала без конца потеющие ладони о черные брюки.
22:06 – высветилось на дисплее мобильного, а я поспешно поднялась с кресла. Натянув дрожащими руками куртку на тело, я проверила наличие ключа в кармане и, прихватив телефон, покинула кабинет.
Выскочив из офиса, я направилась
Взглянув на электронную приборную панель, я выдохнула напряженный воздух. 22:13 – указали цифры на бегущее вперед время. Прижав подошву ботинка к педали газа, я покинула свое парковочное место и, выехав на дорогу, вцепилась дрожащими пальцами в руль. Купе неслось в сторону улицы Вишневой, периодически тормозя перед светофорами, ворующими время. Постукивая пальцами по рулевому колесу, я все больше нервничала, поглядывая на электронные цифры, указывающие текущее время: 22:44.
Прикусив нижнюю губу, я снова вжала педаль газа в пол, ускоряясь. «Додж» заревел громко и как-то отчаянно, оставляя позади километры влажной от тающего снега дороги. Очередной светофор подмигнул мне желтым «глазом», а я, сильнее прижав подошву к педали, проскочила пешеходный переход, избегая промедления. Влажные ладони соскальзывали с кожи руля при каждом резком повороте, а я, периодически вытирая их о брюки, снова хваталась руками за него, сжимая с силой пальцы.
22:57 – увидела я на панели и, вывернув руль вправо, оказалась вначале улицы Вишневой. Автомобиль нарушил тишину спального района, устремившись вглубь. «Еще немного», – мысленно сообщила я себе, чтобы сердце наконец перестало волноваться, но это не помогло.
Въехав во двор дома, номер двадцать пять, я заняла свободное место напротив подъезда Дмитрия. Заглушив двигатель, я снова взглянула на часы: 23:02. Не спеша, вдыхая воздух, я на мгновение закрыла глаза. Не в силах совладать с волнением, я подняла веки, уставившись на высокого мужчину, идущего по тротуару с большой овчаркой чепрачного окраса. Он мельком взглянул на мой автомобиль, а я почему-то занервничала еще больше.
Достав телефон из кармана куртки, я нажала кнопку на корпусе, взглянув на тринадцать пропущенных вызовов. Макар безуспешно пытался дозвониться до меня, наверняка уже посетив офис издательства. Смахнув строку уведомлений влево, я взглянула на белые цифры: 23:08. Сердце вновь резко сократилось, а я схватилась за дверную ручку.
Оказавшись на улице, я поправила полы расстегнутой куртки и осмотрелась вокруг: никого. Двор тонул в тусклом свете желтых фонарей и тишине, какой-то звенящей пугающей тишине. Хлопнув дверцей, я нажала кнопку на брелоке, а купе весело пикнуло и, моргнув фарами, щелкнуло дверными замками. На дрожащих ногах я направилась в сторону подъезда Дмитрия.
Преодолев три небольшие ступеньки, я схватилась за металлическую холодную ручку. Подъездная дверь была не заперта. Оказавшись во тьме, я стала не спеша двигаться вперед, опасаясь споткнуться. Звук чьих-то поспешных шагов заставил остановиться. Тяжелая обувь нарушала тишину подъезда, соприкасаясь со ступенями. Стоя неподвижно у подножья лестницы, я ощущала, как тело содрогается от мощных ударов сердца в грудь. В висках стучало в унисон сердечным сокращениям, а дыхание стало слышимым. Звук торопливых шагов становился все громче, стремительно приближаясь ко мне, а вскоре в темноте возник черный силуэт кого-то прямоходящего. Этот кто-то кинулся к выходу, грубо толкнув мое тело в сторону. Ударившись больно плечом о стену, я вздрогнула от громкого хлопка металлической двери.