Выполнение замысла
Шрифт:
Не выдерживаю, успокаивающе махнув рукой родственнице, выхожу на лестничную площадку и не верю своим ушам - ниже несколькими этажами слышу женский смех! Узнаю обеих. К сожалению слов не слышу. Над кем это они потешаются? Вроде общий знакомый у них один! Даже знаю кто! «Лучше бы подрались!» - с этой мыслью возвращаюсь в квартиру.
Минут через сорок вернулась Гулька и призналась:
– Твоя одноклассница мне понравилась. Если бы тебя не было между нами, то, наверное, подружились бы.
– Что ей надо было?
– недовольно бурчу.
– Зачем тебе знать девчачьи разговоры?
– отмахнулась.
–
– похвасталась, взглянув с укоризной.
Пришло время Гульке уезжать. С понедельника ей на борьбу за урожай картофеля (или с урожаем). Чтобы не тащить чемодан и появившуюся сумку с продуктами, гостинцами от меня и тети, заказал такси к дому. Накануне женщины, прогнав меня с кухни, долго разговаривали и, похоже, плакали обе. Несмотря на предстоящую разлуку, тетя так и не разрешила ночевать Гульке в моей комнате, хотя я был согласен лечь на полу.
В кассе на ближайшие поезда билетов не оказалось. Судьба-разлука за нас? Смирившись, позвонил Ксенофонтову. Подозреваю, что он в курсе о моей гостье, так как однажды заметил в толпе Ивана, когда мы с Гулей среди зевак читали дневники Тани Савичевой в расположенном недалеко от нашего дома Монументе Героическим защитникам Ленинграда.
– Отправляешь свою Джульетту?
– хохотнул он, после приветствия.
Не дождавшись от меня реакции на свое всезнание, уже снисходительным тоном сообщил:
– Ладно, жди. Сейчас решим.
На перроне Гуля вела себя весело и держала меня за руку, только иногда в ее глазах замечал грусть или тревогу.
Отступление. Гуля.
Глядя в мутное вагонное окно, Гуля в душе ощущала не проходящую радость. Эти несколько дней с Сережей для нее оказались сплошным праздником. Даже расставание не огорчало. Всего лишь через месяц он сам приедет к ней. Дурачок! Боялся обидеть или огорчить ее чем-то, а сам оказался таким нежным и заботливым. Даже не ожидала такого от всегда сдержанного и серьезного парня. ЕЕ парня.
Хорошо, что она не выдержала и приехала. Увидев его живого и здорового, сразу отлегло от сердца, и забылись все тревоги и переживания, которые мучали предыдущий месяц. Оказалось, что она не напрасно переживала за него. Слава богу - обошлось. Не может он обойтись без этих драк. Если опять что-то произойдет, она бросит все и снова примчится к нему. Наташка обещала сразу же сообщить. Надо бы в храм сходить и свечу за его здравие поставить!
Замечательная девчонка Наташка! Жалко ее. «Нравится ей Сережка, а он холоден к ней, потому что любит меня!» - отмечает удовлетворенно. Это она сразу почувствовала, как только увидела его. А как он затрясся от возбуждения, когда захотел ее! Она готова была вытерпеть и не такую боль, только чтобы ему было хорошо. Зато она теперь стала женщиной с любимым парнем. А он оказался верным ей, несмотря на то, что в школе оказалось много симпатичных девчонок и его не обходят вниманием. (Наташка намекала).
Тетя у него замечательная. Вначале приняла ее настороженно, но после разговора по душам отношение разительно переменилось. Даже подружками стали. Как наивно она старалась оградить ее от Сережки! Добрая она. Так хочется ей чем-нибудь помочь! А Сережка, как тонко подметил ее одинокую жизнь и песню написал. Заставила записать номер
Рассказала об ужасе, парализовавшем ее, когда сообщили, что Сережку избили, и он лежит окровавленный возле дома.
Лишь бы с ним ничего больше не случилось! По секрету сообщил о каких-то влиятельных людях, которые его контролируют, и он их опасается. Куда он влез? О ней беспокоится. Разве ей что-то может угрожать? Почему? Из-за этого он чего-то боялся? Однажды она заметила, что Сережа нахмурился, и его лицо затвердело, когда кого-то увидел в толпе. Она никого не заметила, а он ничего ей не сказал и как обычно отшутился. Зато и в Ленинграде у него оказались связи. Когда на вокзале не оказалось билетов, она, было, обрадовалась, что еще один день проведет с ним. Однако Сережа куда-то позвонил, и через некоторое время услышали в объявлении по вокзалу его фамилию. Только сейчас вспомнила - при телефонном разговоре у него опять было какое-то чужое, незнакомое ей лицо, как тогда, когда он заметил кого-то в толпе.
«Надеюсь, все будет хорошо! Он умный, сильный и справится. Ничего не должно случиться, что может омрачить ее и его счастье!» - успокаивает себя.
Он вообще не хотел ее ничем расстраивать. Все дни превратил в сплошной праздник. Даже о его конфликтах в школе и драках ей рассказала Наташка. Тоже переживала.
Быстрее бы прошел этот месяц!
Дома ее ждали озабоченная мама и любопытная сестренка. Успокоила всех. Да и по ее лицу было все ясно. Беспрестанно шутила, смеялась и рассказывала, как они проводили время с Сережей, где бывали и что видели. У Дильки восторженно горели глаза. А когда брат привез с вокзала тяжелый багаж, то вручила всем подарки от себя и Сережи.
Браслет маме явно понравился. То и дело косилась на руку и даже пыталась угадать, что за камни были нанизаны на резинку. Дилька ходила довольная в подаренной шапочке по квартире, а потом умчалась к подружкам хвастаться. Димка сначала степенно принял часы, потом не выдержал и, сняв свой старенький «Полет», застегнул браслет скрасивой строгой «Ракетой» на запястье и улыбнулся. Полюбовавшись подарком, посетовал:
– Надо бы Сереге что-то было подарить. Только чем мы можем его удивить и обрадовать?
– Как чем?
– в шутку удивилась Гулька, еле сдерживаясь от смеха.
– У него уже есть я!
– И я!
– вмешалась в разговор неугомонная Дилька в шапке с помпонами.
Уик-энд.
По дороге с вокзала завернул в гастроном, чтобы по тетиной просьбе докупить необходимое для сегодняшнего мероприятия. По сложившейся у них традиции на таких вечерах готовили все у себя дома и приносили с собой готовые блюда и спиртное. Но, как правило, хозяйке приходилось быть готовой к тому, чтобы гости не остались без закусок, хлеба, сладостей и спиртного на всякий случай. Обычно собирались человек восемь-десять давно знакомых женщин по работе с мужьями (друзьями).