Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой

Шприц Игорь

ТОНКИХ. Я тоже большой.

ТАНЯ. Если бы ты был большой, тебе неинтересно было бы читать. Большие живут, а не читают. (Пауза.) Поговори со мной.

ТОНКИХ. Давай тему.

ТАНЯ. Мы прожили вместе тридцать лет и никогда не говорили т а к.

ТОНКИХ. Тебе кажется.

ТАНЯ. Мне приснилось три сна.

ТОНКИХ. «Мне приснилось три сна…» Это ты хорошо сказала.

ТАНЯ. Первый сон… Ты, наверное, их уже не помнишь.

ТОНКИХ. По утрам я их забываю.

ТАНЯ. У тебя отвратительная черта: если ты чего-то не понял, то никогда не унизишься до вопроса.

ТОНКИХ.

Почему ты так думаешь? Я понял.

ТАНЯ. Что ты понял?

ТОНКИХ. То, что ты говоришь о чем-то страшно далеком.

ТАНЯ. Иногда мне хочется, чтобы ты был так глуп, так… чтобы тебя можно было пожалеть.

ТОНКИХ. Жалей мои седины.

ТАНЯ. Я хотела тебе рассказать… (Вздрагивает.) Ужасно.

ТОНКИХ. Да, ночью в нашем возрасте ужасно.

ТАНЯ. Наконец-то ты хоть что-то не понял.

ТОНКИХ. Не понял, так пойму.

ТАНЯ. Не поймешь…

Тонких читает.

ТАНЯ. Я тебе изменила сегодня три раза.

ТОНКИХ. Опять эта роковая цифра.

ТАНЯ. Замолчи.

Тонких читает.

ТАНЯ. Интересно, тебе было когда-нибудь больно?

ТОНКИХ. Было.

ТАНЯ. Расскажи.

ТОНКИХ. Много раз.

ТАНЯ. А в последний раз?

ТОНКИХ. Когда ты сказала мне «замолчи».

ТАНЯ. А в предпоследний?

ТОНКИХ. Когда на целом заводе не нашлось ни одного человека, умеющего грамотно прочесть схему. Это было во вторник.

ТАНЯ. А сегодня уже суббота.

ТОНКИХ. Боль на мне наросла, как ороговевшая кожа.

ТАНЯ. Как броня.

ТОНКИХ. Да, как броня.

ТАНЯ. Ты помнишь себя молодым?

ТОНКИХ. Помню ли я… Конечно, помню. Я не знаю только, было ли это.

ТАНЯ. Ты меня прости. Мне очень плохо.

Тонких читает.

ТАНЯ. Нас совсем не будет?

ТОНКИХ. Совсем.

ТАНЯ. Их нет уже так давно, а ведь они были час назад. Знаешь, иногда снятся незнакомые люди. Это, наверное, наши предки.

ТОНКИХ. А может, наши потомки?

ТАНЯ. Может быть… Их бы рассмотреть, узнать, расспросить… Ты меня слушаешь?

ТОНКИХ. Да.

ТАНЯ. Ты их почти не знал. И я их давно забыла. А они пришли. Даже не знаю, жалко мне их или нет… А я была такая усталая, так мне было пусто, когда они приходили… Как это у Бунина? «Ужели тот безглазый череп…»

ТОНКИХ. Ну-у…

ТАНЯ. Да. Да. «Ужели тот безглазый череп… Ужели…» Ох, Боже мой.

ТОНКИХ. Поставь-ка чаю, Таня. И сухариков погрызем, ржаных.

ТАНЯ. Поставлю. Поставлю чай.

Встает, идет к двери, что-то шепча. Тонких откладывает книгу, встает, ходит по комнате.

ТОНКИХ. Какие нужны… какие слова?.. И меня смутила… Не хочу этого — ни думать, ни решать… (Громко.) И не думать! (Садится.) А до нее? А до нее, там, в Иркутске? Ксендзенская. Полячка. Умерла, на верное. А если жива? Все равно умерла. Все выжгло это время!.. Еще глоток, еще. И перед смертью не надышишься, а ее нет и нет… Пройти — и не оглянуться. Не оглянуться, главное. Вот в чем фокус. Да где же она?

Уходит. Возвращаются вместе. Он несет чайник и заварной. Она — чашки. Глаза красные.

ТОНКИХ. Совсем ты расклеилась.

ТАНЯ. Да. Совсем расклеилась.

ТОНКИХ. А знаешь, почему?

ТАНЯ. Почему?

ТОНКИХ.

Потому что к сердцу ты принимаешь близко то, что к нему близко. И какая ты пенсионерка после этого? Даже в Бога не веришь.

ТАНЯ. Я верю. Я верю, что кто-то видит наши жизни. Не может быть, чтобы никто не видел. И пусть Он, Тот, кто видит, хоть как-то скажет об этом. Пусть он скажет: не было плохого и не было случайного. Все было так, как должно было быть.

ТОНКИХ. Аминь. Тебе покрепче или ты еще думаешь поспать?

Олег Ернев

«КОГДА СПЯЩИЙ ПРОСНЕТСЯ»

Комедия

Предисловие

Эта пьеса была написана в 1985 году и агрессивно разгромлена на семинаре драматургов в Рузе. Но автор не отчаялся и стал искать для нее режиссера. В Петербурге в это время много говорили о режиссерских работах актера театра Ленсовета Олега Левакова. Автор посмотрел его «Игроков» и «Смеяться, право, не грешно» и понял, что режиссер для пьесы найден. Познакомившись с ним, он отдал ему «Спящего». Вечером Леваков взял пьесу, а утром в девять часов позвонил автору и сказал, что пьесу надо срочно ставить. За плечами у автора к этому времени были двадцать лет литературного труда и полтора десятка пьес — больших и маленьких. Леваков сделал все, чтобы пьеса была прочитана Владимировым (худрук театра им. Ленсовета), но впустую… В течение года Игорь Петрович не смог прочитать пьесу. Тогда автор отдал ее в театр Комедии. Завлит передал пьесу главному режиссеру театра Юрию Аксенову. История повторилась: «Спящий» полгода пролежал у него на столе. Тогда автор попросил помощи у драматурга Александра Галина. Они встретились в Москве. Галин прочитал пьесу, сказал, что она ему симпатична, но что он пишет по-другому. Может быть, именно по этой причине «Спящий» начал тихо опускаться на дно московской театральной бездны. Автор сделал еще несколько судорожных попыток «пробить» свое творение, но перед ним уже вырастала глухая стена. А на ней цвели доброжелательные улыбки и лозунги перестройки. Вот тогда он и отчаялся увидеть свою комедию на театральных подмостках. Но совершилось чудо: в мастерскую драматургов Ленинградского СТД вместо ушедшего из жизни Игнатия Дворецкого пришел Владимир Арро, которому понравилась пьеса и он отнес ее тому же самому Игорю Владимирову все в тот же театр им. Ленсовета. И сказал, что ничего смешнее не читал. Владимиров прочел пьесу и на другой же день вызвал автора. Пожав ему руку, он спросил, почему автор не принес пьесу ему? Сказал, что для этой пьесы у него есть замечательный режиссер Олег Леваков. Автор ответил, что этот Олег Леваков уже год не может добиться, чтобы пьеса была прочитана Владимировым. «Странно, — ответил Игорь Петрович, — да я ее за ночь прочитал. Очень остроумная пьеса. Мы ее будем ставить прямо сейчас».

В этот же вечер автору позвонили из Большого театра Кукол и сказали, что с ним хочет встретиться главный режиссер Александр Белинский. Они встретились. Белинский заявил, что решил ставить «Спящего» в БТК. Автор ответил, что он не против, но комедия уже принята к постановке в театре Ленсовета. На следующий день автору позвонил Аксенов из театра Комедии и сказал, что он прочитал пьесу и она ему очень понравилась, театр готов приступить к постановке. Автор отказал и ему. И он сказал: «Жаль». Но автору было не жаль. Он уехал в Москву и вернулся через месяц к генеральной репетиции. Премьера состоялась в январе 1997 года на малой сцене театра Ленсовета. После чего спектакль был перенесен на большую сцену. И уже отсюда пьеса широко пошла по театрам тогдашнего Союза. Прошла более чем в тридцати театрах. В семи из них идет до сих пор. В 1996 году была поставлена в Минусинске. Сейчас готовится постановка в Курске. В 1991 году сразу две студии — «ОРФ» (Москва) и «Ленфильм» предложили автору переработать «Спящего» для кино. Автор выбрал «Ленфильм» и режиссера Владимира Воробьева. И ошибся: Воробьев не смог добиться от администрации быстрого начала съемок и деньги ушли на другую картину.