Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой

Шприц Игорь

ДОРОДНЫХ. Большое спасибо тебе, Жорес Филимонович, что сейчас не война. (Кланяется Зенину.)

ЛАПИН. Спасибо партии родной за то, что завтра выходной.

ГАРКУША. Это дело надо отметить — еще не грянуло, а мы уже перекрестились!

ЗЕНИН. Разговорчики! Приготовились!

Голос Дубоуса из репродуктора останавливает всякое движение: «Средства воздушно-космической разведки и обком партии доводят до сведения, что через тридцать секунд по московскому времени

произойдет ядерный взрыв предположительно мощностью тысяча тонн в тротиловом эквиваленте. Всем занять устойчивое положение, отойти от окон и других падающих предметов, закрыть глаза и открыть рот. Обесточить все горючие материалы. Приготовить носилки и первую медицинскую помощь. Начинаю отсчет: десять, девять, семь, нет — восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, зироу!» Вся машинерия, запущенная Дубоусом, срабатывает, точно имитируя ядерный взрыв с ударом, звуками, осыпанием мела с потолка. Свет гаснет и загорается более тусклый аварийный. Дамы, закрывшие глаза и открывшие рот, начинают вопить. Толя хватает Машу, Иванов — Дородных, Ребезова отталкивает подскочившего к ней Зенина.

ДОРОДНЫХ. Не прикасайтесь ко мне! Прекратите вопить, вы, истерички!

ЛАПИН (кружась по убежищу). Что же это?! Что же это?! (И т. д.)

ДОРОДНЫХ (падает на колени и крестится на барельеф Ленина). Господи, милосердный, отец наш всевышний, спаси и пронеси! Не карай нас за грехи наши тяжкие! Пожалей детей своих неразумных! (Кладет поклоны.)

ИВАНОВ (спрашивает у всех по очереди). Что же нам теперь делать?! Что же нам теперь?! (И т. д.)

Гаркуша у стола наливает и выпивает спирт в лихорадочном темпе, Толик и Маша стоят застывшие в объятьях. Зенин марширует по ограниченному квадрату, все время поворачивая направо. Ребезова смотрит на всех, затем присоединяется к Дородных, крестится и кладет поклоны Ленину.

ЗЕНИН (продолжая маршировать). Перестаньте унижаться перед богом! Его же нет!

ЛАПИН (идя рядом с Зениным и крича ему в ухо). Не мешайте людям делать, что они хотят!! Вы довели нас до этого! Получили свое! Радуйтесь теперь, радуйтесь!! Все кончено! Все кончено!

У Лапина истерика, он хохочет. Гаркуша прерывает его истерику двумя хорошими оплеухами.

ГАРКУША. Что кончено, Боря?!

ЛАПИН. Все, Ваня, все! (Рыдает на плече Гаркуши.) Хорошо, что дети у мамочки!

ИВАНОВ. А где ваша мамочка, что она делает?

ЛАПИН (сквозь слезы). Мамочка моя на даче.

ГАРКУША. А ты — кончено. Дача-то осталась!

ИВАНОВ. А мои в лагере. Что же нам делать, Жорес Филимонович?

ЗЕНИН (продолжая маршировать).

Попрошу всех коммунистов собраться в штабе субботника.

ГАРКУША. Жорес, очнись! Тут все давно беспартийные.

ЗЕНИН. Тогда я должен сам подумать. (Марширует в туалет и запирается там.)

ГАРКУША. Вот вы корили меня пьянством все, а как стало худо, вы все в шоке, а нет, бо выпивши. (Наливает и выпивает.) Для профилактики!

ДОРОДНЫХ (на коленях). Иван Данилыч, спасите нас!

ГАРКУША (тяжело вздыхает). У-ух! Ну, взялись. Толя, обними также горячо аппарат и попробуй хоть куда-нибудь дозвониться. Девки, соберите все съестное и посортируйте его по срокам годности. Боря, собери весь отпускной спирт, спрячь от меня и не давай, голуба, как бы я не просил. (Подходит к туалету.) Жорес!

ЗЕНИН. Занято!

ГАРКУША. Жорес, Жорес, вода течеть? Проверь воду, течеть она нормально?

ЗЕНИН (спускает воду в унитаз). Унитаз функционирует.

ГАРКУША. Значит, водокачка цела! Царская работа, чти есть сделается. Юрий Витальевич, возьмите дозиметр, инструкцию почитайте и меряйте нас всех, а воду особливо чаще.

ИВАНОВ. Слушаюсь!

ТОЛИК. Сокол! Сокол! Я Ромашка! Сокол! Сокол! Я Ромашка!

ГАРКУША. Толя, брось хреновиной заниматься, здесь не фильм о войне! Скажи по нормальному: «Але! Але!»

ТОЛИК. Алло! Алло! Данилыч, только гудок есть, а не набирается!

ГАРКУША. Значит, станция уцелела. Пленные после войны строили — немецкая работа, что с ней сделается. Жорес!

ЗЕНИН (из туалета). Занято!

ГАРКУША. Вылазь, твою мать! Надо воду померять и набрать, пока еще чистая.

Слышен звук спускаемой воды, из туалеты выходит Зенин.

ЗЕНИН. Я готов к испытаниям. Всем сдать емкости коменданту убежища!

ЛАПИН. Уже сдали, уже сдали, голубчик! Помогите нам, помогите, не оставляйте нас одних!

Иванов, Зенин и Лапин уходят в туалет. Гаркуша сидит и напевает что-то себе под нос. Проходит некоторое время.

ГАРКУША. Давайте, братцы, все до кучи! Ситуацию обмозговать нужно. Доложьте по очереди. Боря!

ЛАПИН. В наличии семь литров спирта и сорок литров питьевой воды.

ДОРОДНЫХ. Четыре батона белого, четыре черного, шестнадцать банок тушенки китайской, четыре кило сахару, четыре банки кофе растворимого, четыре пачки чая индийского. Огурцы и помидоры — десять килограмм, восемь кило риса, четыре пачки дрожжей и три палки колбасы твердокопченой.

ГАРКУША. Еще палка должна быть!

ЗЕНИН. За мародерство в военное время — расстрел!