Выпускной Альфа Прототип
Шрифт:
— Поразительно, — прошептал он. — Я чувствую... пустоту. Будто часть меня исчезла.
— Не исчезла, а освободилась, — поправила Елена. — То, что вы ощущаете — ваш собственный разум, не искажённый телепатическим контролем.
Профессор потёр виски:
— Частично. Связь ослаблена, но не разорвана полностью. Полагаю, для этого потребовалась бы гораздо большая мощность.
— Но этого достаточно для разговора? — с надеждой спросила Елена.
—
— Я знаю, — кивнула она. — Но у нас нет выбора. Мы видели Антона — настоящего Антона. Он всё ещё существует где-то внутри коллективного разума, пытается бороться.
Глаза профессора расширились:
— Это... невероятно. Теоретически, оригинальная личность должна была полностью раствориться в коллективном сознании недели назад.
— Но этого не произошло, — Елена наклонилась ближе. — И не только с ним. Святогор чувствует... возмущения в телепатическом поле. Сопротивление других порабощённых разумов.
Левченко задумался, его глаза лихорадочно двигались, будто просматривая невидимые данные:
— Коллективное сознание грибницы строилось по принципу интеграции, а не подавления. В теории, каждый присоединённый разум должен сохранять часть автономии, внося свой уникальный вклад в общий интеллект.
— Но что-то пошло не так, — подсказала Елена.
— Да, — профессор кивнул. — Баланс сместился. Вместо симбиоза произошло... поглощение. Грибница превратилась из инструмента связи в доминирующую сущность.
— Можно ли это исправить? — прямо спросила Елена. — Вернуть грибницу к изначальной функции, освободить порабощённые разумы?
Левченко долго молчал, погружённый в сложные расчёты.
— Теоретически, — наконец произнёс он, — существует возможность. Грибница была создана как симбиотический организм с заложенными параметрами взаимодействия. Если эти параметры были искажены, их можно... перенастроить.
— Как? — нетерпеливо спросила Елена.
— Нужен доступ к центральному узлу, — профессор понизил голос до шёпота. — К Сердцу грибницы. И особый нейрохимический катализатор, который изменит баланс телепатического поля.
— У вас есть формула этого катализатора?
— Не полностью, — признался Левченко. — Но основные компоненты... да, я могу их синтезировать. Однако потребуются редкие ингредиенты, доступ к которым строго контролируется.
Елена решительно кивнула:
— Я могу получить всё необходимое. Как научный директор, я сохранила определённые привилегии.
— А доступ к Сердцу? — нахмурился профессор. — Он ограничен даже для вас.
— Об этом позаботится Святогор, — ответила Елена. — У него есть... план.
Устройство в её руке начало
— Мы должны закончить, — быстро сказала она. — Составьте список необходимых компонентов. Будьте предельно осторожны — маскируйте истинные цели под рутинные эксперименты.
Профессор кивнул, его глаза снова начали приобретать более интенсивный янтарный оттенок по мере ослабления блокиратора:
— Я понимаю. Но должен предупредить: если мы потерпим неудачу, последствия будут... катастрофическими. Не только для нас, но для всех связанных с грибницей.
— Я знаю, — тихо ответила Елена. — Но альтернатива ещё хуже. Полное поглощение всех независимых сознаний, конец человечества как вида.
Устройство мигнуло последний раз и отключилось. Глаза профессора полностью вернули янтарный оттенок, на его лице появилось отстранённое выражение.
— Что-то ещё, научный директор? — спросил он уже другим, более формальным тоном.
— Нет, профессор, — громко сказала Елена для возможных наблюдателей. — Продолжайте работу согласно протоколу.
Она покинула лабораторию с тяжёлым сердцем, но твёрдой решимостью. План был опасен, почти безнадёжен, но это был единственный шанс спасти Антона и всех остальных от полного растворения в коллективном сознании грибницы.
В тот вечер на окраине владений колонии загорелись огни особого ритуала общины "Возрождённой Руси". Для наблюдателей это был просто очередной религиозный праздник архаичного культа, терпимого ради поддержания видимости свободы. Но в действительности, среди песнопений и танцев вокруг костра, зарождался план сопротивления, который мог либо спасти человечество, либо окончательно уничтожить его.
Мрачный октябрьский дождь монотонно барабанил по стеклянной крыше Сердца — центрального узла грибницы. Существо, некогда бывшее Антоном, парило в питательном растворе, окружённое пульсирующими волокнами, которые соединяли его сознание с миллионами других.
Внезапно по его телу пробежала судорога. Глаза, обычно излучающие ровный янтарный свет, на мгновение вспыхнули ярче, затем потускнели. Волокна грибницы вокруг задрожали, реагируя на внутренний конфликт.
— Я... всё ещё здесь, — прошептал голос, звучащий уже почти не как человеческий. — Где-то... глубоко. Тону... но не исчезаю.
Голос внутри коллективного сознания становился всё слабее, но продолжал бороться. Где-то глубоко в недрах грибницы, в лабиринте миллионов переплетённых разумов, последние осколки личности Антона цеплялись за свою идентичность, отказываясь полностью раствориться в общем потоке.
Глава 16
Елена торопливо двигалась по коридорам научного сектора, избегая камер наблюдения и патрулей лейтенантов. За прошедшие две недели она собрала почти все компоненты для нейрохимического катализатора. Оставался последний, самый редкий ингредиент — экстракт мутировавших клеток мозга "Альфы", не полностью интегрированного в коллективную систему.