Выпускной Альфа Прототип
Шрифт:
Образец хранился в специальном хранилище под усиленной охраной. Доступ имели только высшие чины колонии и... она сама, как научный директор. Но любое нестандартное использование образца немедленно регистрировалось системой и передавалось в Сердце.
Подойдя к дверям хранилища, Елена приложила ладонь к сканеру.
— Научный директор Елена, — произнесла она. — Плановая проверка стабильности образцов серии Альфа.
Система просканировала не только её отпечатки и голос, но и телепатический
— Доступ разрешён, — отозвался механический голос. — Регистрация: проверка стабильности, протокол А-17.
Двери бесшумно раздвинулись. Внутри хранилища в криогенных камерах находились десятки образцов — от простейших фрагментов грибницы до сложных органических структур, полученных от различных форм эволюционировавших существ.
Елена быстро нашла нужный контейнер — небольшую капсулу с маркировкой "Альфа-05, частичная интеграция, аномальная телепатическая активность". Именно этот образец, взятый у одного из первых эволюционировавших зомби, проявлявшего необычную устойчивость к коллективному контролю, был ключевым компонентом для катализатора.
Она аккуратно извлекла минимальное количество — достаточно для эксперимента, но не настолько много, чтобы вызвать немедленную тревогу в системе.
"Протокол А-17 подразумевает только визуальную инспекцию, без извлечения образцов," — напомнил механический голос.
Елена замерла. Система оказалась более внимательной, чем она предполагала.
— Модификация протокола, — быстро ответила она. — Профессор Левченко запросил микроскопический анализ структуры для сравнительного исследования. Все данные будут внесены в общую базу.
Последовала пауза. Елена затаила дыхание — если система запросит подтверждение у Сердца, всё будет кончено.
— Модификация зарегистрирована, — наконец ответил голос. — Требуется последующий отчёт о результатах анализа в течение 48 часов.
— Разумеется, — Елена старалась говорить ровно, скрывая облегчение.
Покинув хранилище, она направилась не в свою лабораторию, а в старый, давно заброшенный отсек комплекса. Здесь, в бывшей котельной, они с профессором Левченко оборудовали тайную микролабораторию, скрытую от систем наблюдения грибницы.
Профессор ждал её, нервно постукивая пальцами по столу. Его глаза, обычно с янтарным оттенком, сейчас были почти нормальными — в этом помещении постоянно работали самодельные блокираторы телепатического поля, позволяющие сохранять относительную ясность мышления.
— Вы достали его? — спросил он, как только Елена вошла.
Она молча протянула ему капсулу с образцом.
— Превосходно, — профессор просиял. — Это ключевой компонент. С ним катализатор будет готов через... — он сверился с расчётами, — примерно шесть часов.
— У нас есть столько времени? — Елена нервно оглянулась
— Должно быть, — Левченко начал подготавливать оборудование. — Святогор сообщил, что община начала ритуал Осеннего Обновления. Он продлится до рассвета и отвлечёт внимание наблюдателей.
Елена кивнула. Религиозные обряды общины "Возрождённой Руси" были одним из немногих проявлений автономии, которые грибница всё ещё допускала — отчасти из-за их полезности как культурного эксперимента, отчасти из-за первоначального уважения Антона к Святогору и его последователям.
— А что с доступом к Сердцу? — спросила она, помогая профессору настраивать центрифугу.
— Наш друг из военного сектора всё организовал, — ответил Левченко. — Полковник Карманов всё ещё сохраняет определённую... гибкость мышления. Система воспринимает его как полностью лояльного, но на самом деле его интеграция никогда не была полной.
— Это опасно, — нахмурилась Елена. — Если грибница заподозрит неладное...
— У нас нет выбора, — профессор включил синтезатор. — К тому же, его военный опыт и доступ к системам безопасности незаменимы.
Они работали в тишине, нарушаемой только гудением приборов. Наконец Левченко отступил от стола, на котором стоял небольшой контейнер с мутновато-голубой жидкостью.
— Готово, — выдохнул он. — Нейрохимический катализатор "Возрождение". Если мои расчёты верны, он временно изменит баланс телепатического поля грибницы, ослабив контроль центрального узла над периферией.
— Насколько временно? — уточнила Елена.
— Трудно сказать точно, — профессор потёр переносицу. — Часы, возможно сутки. В лучшем случае эффект может стать постоянным, если за это время первоначальная личность Антона сумеет восстановить контроль и перестроить систему изнутри.
— А в худшем?
Левченко отвёл взгляд:
— В худшем случае произойдёт полный коллапс телепатической сети. Все связанные с ней сознания испытают... шок. Для многих это может оказаться фатальным.
Елена задумчиво посмотрела на контейнер с голубой жидкостью:
— Значит, мы рискуем миллионами жизней.
— Мы рискуем миллионами душ, — поправил профессор. — Что лучше: физическое выживание в качестве безвольного придатка коллективного разума или свобода выбора, даже если она сопряжена с риском?
Елена не ответила. Этот вопрос она задавала себе каждый день с тех пор, как началась подготовка к операции.
— Через час мы встречаемся с остальными у восточного входа в комплекс, — сказала она, бережно упаковывая контейнер. — Оттуда Карманов проведёт нас по служебным коридорам к Сердцу.
— А Святогор? — спросил Левченко.
— Он будет ждать у самого Сердца, — ответила Елена. — Как духовный лидер общины, он имеет право на аудиенцию у... существа.