Вырваться из плена
Шрифт:
С этим я поспорить не могу. С одной лишь поправкой: все те, у кого больное самолюбие и проблемы с самооценкой. Настоящий мужчина, каким бы властным он ни был, никогда не будет принуждать женщину или угрожать ей.
— Ты такая красивая, — срывается с моих губ.
— Ну, спасибо, — посмеивается Алена.
— Нет. Я серьезно. С такой внешностью ты могла бы работать моделью, а не вот это… — развожу руки в стороны.
— Думаешь, самая умная? Это пройденный этап. Я пробовала. Уж поверь. Но, оказалось, чтобы работать в модельном агентстве, тоже нужно спать с мужиками. С теми, с кем тебе скажут. Здесь по крайней мере есть выбор.
—
— Всегда можно отказаться, если парень тебе противен. Но здесь почти нет таких.
На моем лице, должно быть, написаны шок и недоверие, потому что Алена, закатив глаза, объясняет.
— Сюда приходят в основном только одни и те же. Верхушка организации. Не какие-то неудачники с улицы. Ты вообще знаешь, что это за люди?
— Нет.
— Синдикат Войтека Ковальски. Он главный у них и приезжал сюда пару раз за то время, что я здесь. Этот Ковальски… да, он жуткий тип и с причудами в постели. А остальные ребята, ну… обычные мужики, которые много работают и им хочется расслабиться. Мы для них как отдушина, — чуть ли не с гордостью заявляет она. — Сама же видела Марека. Он всегда стильно одет и от него хорошо пахнет. Но иногда он приводит с собой самые низы организации. Может быть, в качестве поощрения за что-то. Вот эти парни вызывают у меня стойкое отвращение.
— И ты можешь так просто отказаться, если они… м, хотят с тобой…
— Я всегда отказываюсь спать с такими. Ой, да ничего такого, — она отмахивается от меня. — Джина или Ульянка берут их на себя.
— То есть ты подставляешь своих подруг каждый раз? — спрашиваю ее с неизвестно откуда взявшейся смелостью.
— Они мне не подруги, — холодным тоном цедит она сквозь зубы. — Между прочим, Ульяна и тебя отмазала только что, — она берет прядь моих волос и рассматривает ее, пропуская между пальцами. — Ну все, хватит вопросов. Беги к себе, мышка, пока еще кто-нибудь не пришел. Ночь близится.
И я бегу. Схватив немного фруктов и печенье с минералкой, закрываю дверь и забираюсь с ногами на кровать.
Здесь нет замков, а это значит, что ко мне может зайти кто угодно и когда угодно. Но даже если бы дверь запиралась, не уверена, что мне стало бы от этого менее страшно.
Первая ночь в плену. Не считая той, которую я провела здесь в отключке. Машинально трогаю место, куда мне сделали укол. Надеюсь, они не занесли мне какую-нибудь заразу.
Уставившись в потолок, я так отчетливо чувствую свою беспомощность и одиночество. Мама, наверное, уже вернулась от бабушки и обнаружила, что меня нет. Боже! Она так волнуется сейчас. Не знает, где я, что со мной. Если только отец не связался с ней. Скорее всего, именно это он и сделал. Где же ему еще искать деньги? Только вот продавать уже нам нечего. Разве что дом бабушки в области. За него много не дадут. А главное, маме ни за что не найти покупателя за две отведенные мне недели.
— Мамочка! Я так скучаю по тебе!
* * *
Прошло уже примерно четыре дня, но мне трудно ориентироваться во времени, находясь круглые сутки взаперти. По большей части я сижу в своей комнате и выхожу только для того, чтобы приготовить себе поесть.
С первого дня я не видела больше ни их главного с тяжелым взглядом, ни Марека, который, по-видимому, является его правой рукой. С одной стороны, это облегчение. С другой — крушение всех надежд на то,
Сегодня, так же, как и в первую ночь, я долго ворочаюсь без сна.
Мои соседки, конечно, тоже не спят. Но по другой причине. Они прихорашиваются и ждут.
Мне слышен лязг открываемых тяжелых ворот. Наверное, приехали новые посетители, как они называют их здесь. По мне, так просто насильники. Хотя девушки утверждают, что находятся в этом доме по собственной воле и даже получают удовольствие от секса.
Лежу в чужой постели, желая раствориться, лишь бы не слышать этих звуков. Из соседних комнат раздаются характерные стоны, не вызывая сомнений, что там происходит. Я вздрагиваю, когда в мою стену ударяется изголовье кровати.
А что, если кто-то из этих… клиентов решит зайти ко мне даже несмотря на то, что разрешения ему на это не давали. И вообще, откуда мне знать, может быть, их главный уже поменял свое мнение? Устал ждать денег от моего отца или понял, что это бесполезно. И решил начать зарабатывать на мне.
Вжимаюсь в матрас, укутавшись в одеяло, как будто оно сможет защитить меня от насильников.
Через несколько минут, больше не в силах слушать стоны за стенкой, выхожу в холл и присаживаюсь на край дивана. Сон не идет ко мне уже которую ночь. Я не знаю, куда себя деть. Мне становится трудно дышать. И я надеюсь, что у меня не начнутся панические атаки. Никто не окажет мне помощь здесь. Разве что только Джина. Из всех девушек она одна разговаривает со мной.
Встаю с дивана и на цыпочках подхожу к железной двери. Прислушиваюсь к звукам. Как всегда, за ней мертвая тишина.
Дергаю ручку. Бесполезно. Мне не убежать и лучше отойти от двери. Я почти уже делаю это, но тут слышу голоса. Очень слабо. Среди них один… знакомый голос. Затаив дыхание, прижимаюсь ухом к двери. Ничего не разобрать. Конечно, мне показалось это. От отчаяния у меня начались галлюцинации. Мне просто показалось, что я слышала голос Андрея.
Он не знает, что меня похитили. И, конечно, никогда бы не появился здесь. Как бы мне ни хотелось верить в это.
Звонил ли он мне вообще? Приходил ли еще раз ко мне на работу? Если он пришел и столкнулся с главврачом, что тот наплел ему про меня? От такого человека можно ожидать всего, что угодно.
После истории с Лизой… когда ее любящий отец отвернулся от нее… даже тогда я еще не потеряла веру в мужчин. Но приставания доктора стали последней каплей. Это было шоком вдвойне, потому что он казался таким добрым и порядочным, настоящим интеллигентом. Поэтому мне было так тяжело довериться Андрею, когда я встретила его.
Я верю ему…
На самом деле он единственный, кому я верю.
И с кем бы я хотела ощутить себя женщиной. Он единственный мужчина, к которому я не испытываю физического отвращения.
Теперь я уже никогда не узнаю, каково это — быть его девушкой? Каково это — отдать свою девственность мужчине, которые тебе нравится. Очень нравится.
Похоже, моя судьба — быть той, у кого забирают это силой. Грубо и без разрешения.
Возвращаюсь в комнату и смотрю в окно сквозь толстые решетки на лунный свет, струящийся по темно-синему небу, на котором раскидано так много звезд. В городе я не видела столь красивого звездного неба... Чужое небо, вдали от дома.