Вырваться из плена
Шрифт:
Тускло освещенный лифт ползет наверх и со скрипом останавливается.
— Твоя комната там, — бормочет здоровяк. — Чистое белье в шкафу.
Когда он скрывается за дверью в ванную, прохожу в комнату и присаживаюсь на край кровати. Надеюсь, я не подхвачу здесь какую-нибудь заразу. Я должен заставить себя поспать несмотря на то, что мысли об Агнешке не выходят у меня из головы.
Подумываю о том, чтобы завтра попытаться остаться с Мареком наедине и прижать его к стенке. Надавить на горло и держать так, лишая возможности дышать, пока он не скажет мне, где прячут похищенную девушку.
Закрываю глаза и сразу же представляю себе Агнешку, кружащуюся под дождем. Я почти чувствую еле уловимый нежный запах цветов, смешанных с ее легким ароматом. И это успокаивает меня.
— Пока я сплю, шторы должны оставаться закрытыми, — врывается в мои воспоминания ворчливый голос. С раздражением распахиваю глаза, сжимая руки в кулаки. — Окно тоже не открывай. Во дворе днем орут. И вообще не шуми. Свет не включай и не дрочи. Свои жалобы можешь засунуть себе в одно место, — подытоживает мой сосед по комнате.
— Ну что ты. Какие жалобы на бесплатную койку? — выдавливаю из себя улыбку.
— Это не бесплатно, — ухмыляется он. — Это и хавчик будут вычтены из зарплаты.
— Ясно. С нетерпением жду, чтобы приступить к работе, — цежу сквозь зубы.
* * *
Уже четыре дня я живу с этими отморозками.
Каждое утро, когда мы возвращаемся, в «клетку», мне хочется блевать от того, что я делал ночью.
У меня нет ни минуты, проведенной без их контроля. Мы плотно работаем, если можно назвать работой избиение людей. Затем отправляемся в большую трехкомнатную квартиру, где живет шестеро парней. В каждой комнате по двое. У меня такое чувство, что я едва могу отлить в одиночестве.
Телефон мне, само собой, не вернули. Если мои друзья и выследили меня, то они не дают о себе знать, наблюдая за мной издалека.
Я, в свою очередь, наблюдаю за синдикатом. Ловлю каждое сказанное этими монстрами слово. За четыре дня я пришел к стойкому заключению, что, даже если отец Агнии волшебным образом вдруг объявится и оплатит долг, они не отдадут ее. Они используют любую возможность заработать, используют людей, доят их, пока с них уже ничего не остается взять.
Один раз я чуть не сорвался и не спросил про их тайный бордель. Но Чили, простой боец, никогда не слышавший об их организации, не может знать эту информацию. Мне бы просто выстрелили в затылок.
Они играют грязно. А их главный, вернее правая рука Войтека, настоящий самодур. Заседая в своем кабинете в кожаном кресле, он отдает поистине странные распоряжения и принимает сомнительные решения.
За те дни, что я выбиваю для них долги, неоднократно видел, как они давали взаймы людям с очень низкой платежеспособностью. На что они рассчитывали? Было очевидно, что вернуть долг человек не сможет. Они не могут быть совсем дебилами, иначе как бы они построили такую империю? Я думаю, они выбирают слабых, опустившихся на самое дно. И тех, у кого мало родственников. Тех, кто не сможет сопротивляться им, если они придут
Они просто похищают людей, при этом играя в какую-то извращенную игру, притворяясь, что действуют по некому моральному кодексу, словно они и правда итальянские мафиози.
Так что, если я найду… черт! Когда! Когда я найду Агнешку, придется действовать очень жестко. Уже очевидно, что не смысла предлагать за нее деньги. Уж точно не теперь, с моей легендой про бойца, спустившего все на азартные игры и женщин.
За эти дни никто из них не сказал ни слова нужной информации. Но я не сдаюсь. Благодаря моему умению считывать людей и зеркалить их манеру поведения и речи, я могу располагать к себе любого. Что я и делал при каждом удобном случае с Мареком.
Все эти дни я травил ему байки о боях, закулисные сплетни и разборки бойцов, про то, как трахал известных моделей и певиц. И что ж, я втерся к нему в доверие достаточно. Достаточно для того, чтобы на четвертый вечер после рейда к очередному должнику, от которого мне до сих пор мерзко на душе, Марек отвел меня в сторону на разговор.
* * *
— Ты неплохо проявил себя, — с удовлетворением говорит он мне. — Дальше парни справятся сами. А мы с тобой прогуляемся в одно место, — с каким-то зловещим блеском в глазах сообщает он.
— Куда? — с надеждой и в то же время с опасением спрашиваю. Моя маска трещит по швам.
— В бар! — смеется он. — А ты что подумал?
Пить с ним — это последнее, чего я хочу, но провести вечер, не избивая кого-то для разнообразия, — это скорее плюс. К тому же он может разболтать нужную мне информацию.
— Нам сюда, — он указывает рукой на дверь под неоновой вывеской и похлопывает меня по плечу.
Я должен радоваться, что нравлюсь ему. Но все же желание сломать ему руку, которой он прикасался ко мне, велико.
— О да, — с наслаждением Марек делает глоток. — Наконец-то нормальное пиво. В этом баре оно из местной пивоварни. Самое лучше. Но мне приходится таскаться по разным дешевым забегаловкам, когда я хочу выпить. С остальными парнями в приличное заведение не сунешься. А пить в одиночку, это клиника.
— Я рад услужить и составить тебе компанию, — приподнимаю свой бокал. — Обращайся в любое время.
Как бы сильно я не презирал его, мне нужно играть по его правилам. Поэтому мы пьем и общаемся, как закадычные друзья.
Примерно через час он стягивает с себя свой пиджак и все чаще заглядывается на девушек за соседними столиками.
— Пойдем по телкам? — наконец делаю попытку.
— Сам об этом думал, — соглашается он.
— Эти будут ломаться. Хочется без геморроя, — киваю на столик справа от нас, надеясь, что он предложит поехать к бордель.
— Не веришь в свои собственные силы? — Марек перегибается через стол и пристально смотрит на меня. — А как же твои байки про моделей? — он вопросительно приподнимает бровь. Через секунду его лицо меняется, становясь злым. — Или ты не думаешь, что я могу склеить таких холеных телок?