Выше головы! (CИ)

Джонс Расселл Д.

— А я думал, что Пятый Отдел будет более заметным, — пробормотал я, — Как… ну…

— Как на станции, верно? — уточнил Вин.

— Да. Глупо… Я же не знал, что здесь всё так… по-другому.

— Здесь всё по-другому, — хмыкнул он. — Потому что там станция, а здесь планета. Другая плотность населения, понимаешь? Соцмониторинг был придуман, чтоб эта плотность не разорвала станцию изнутри. А здесь что разрывать? Вокруг могут быть только камиллы. На десятки, а то и сотни и даже тысячи километров

от нас. И только мы вдвоём. Два человека — высокий процент плотности для этого региона! Так что вопрос «как ужиться вместе» вообще не стоит.

— А что стоит? — я почувствовал, что здесь есть что-то ещё.

— Разное.

— Как с Юлиусом Иманом?

Вопрос вызвал у спамера приступ ехидного хихиканья.

— С Юлиусом всё только начинается! Самое интересное ещё впереди. Но без меня. Это Рейнеровская идея. У него на этом пунктик. Он и будет возиться…

— На чём у него пунктик? На родительском долге?

Вин фыркнул:

— Вот ещё! На людях, от которых все отвернулись. Как вызов для него! Очень любит притаскивать таких и пристраивать. Телжана он так привёз. Давно уже. Телжанчик наш что-то такое ляпнул детишкам… Про духов. И силу слов. Иврит и так далее.

— Мне он тоже рассказывал, — отозвался я.

— Ну, взрослым это говорить не страшно, а вот детям, пожалуй, рискованно. Нехорошо получается… В общем его вытурили со станции. А сегодня смотри — генерал! И все довольны.

— А он?

— А ты сомневаешься?

— Есть немного…

Он приподнялся на локтях и заинтересовано посмотрел на меня.

— Не поделишься мыслями?

— Он без плашки ходит. Без знака Главы. Привязал его котятам, как игрушку. Я думаю, если бы он был доволен своим положением… Что, я не прав?

— Ты полностью прав, если не знать того факта, что когда котят привезли, так сложилось, что заботился о них только Телжан. Таскал на руках, пока они не привыкли к силе тяжести. И они в эту плашку просто влюбились! А когда они встали на ноги… то есть на лапы, они свою любовь не забыли. Но, понимаешь ли, очень неудобно, когда на тебя постоянно прыгают две хвостатые скотинки. Так что Телжан отдал им то, что они хотели. Всё спокойнее…

Я представил эту картину: идёт генерал, а на него по очереди и вместе сигают две морды — и засмеялся.

— Думаешь, с Юлиусом будет то же самое?

— Не удивлюсь, если лет через десять он будет заведовать океанским дном!

— Но не материком.

Вин вновь приподнялся, но в этот раз, чтобы подарить мне взгляд, полный сомнений в моей вменяемости.

— А, у него же пятая степень, — вспомнил я. — Тогда да. Конечно.

Мы опять помолчали. Я подумал, что надо будет записать поздравление или просто отправить весточку по крайне мере, двум людям. И даже трём. А лучше четырём — как-никак, а я был в долгу у инспектора Хёугэна.

— А как там вообще, всё хорошо? — спросил я, и сам себе ответил. —

Всё хорошо, конечно.

— Ты ньюсы со станции так и не смотришь? — небрежно поинтересовался Вин.

— Нет. Я же сказал, что хочу начать новую жизнь. С Юки, Фьюром, Брайном и остальными детьми всё в порядке? В порядке. А большего мне знать и не надо… А ты откуда знаешь, что я не смотрю?

— Это нормально, — хмыкнул он. — Все, кто был выслан, первое время знать ничего не хотят. Это длится по году и дольше. Потом отходят. А ты тут второй месяц…

— Думаешь, потом пройдёт?

— Статистика утверждает, что да. Но может быть, ты станешь исключением.

Я промолчал.

— Рэй, это нормально, что не хочешь говорить ни с кем напрямую и даже ньюсы не открываешь. Ненормально думать, что так будет всегда. Ты не сможешь жить здесь так, как будто станции нет. Мы слишком связаны! Мы не можем без них, они не могут без нас. Мы не свалка для мусора, а они не генератор ресурсов. Мы одно целое. Мы делаем одно и то же дело, только по-разному. Люди, как ты понимаешь, разные. Одни рождены стать тэферами. А есть те, кому здесь не место. Но это не значит, что…

— А что вы делаете с теми, кому здесь не место? — перебил его я.

— «Мы» — это кто?

— Ну, СПМ. Пятый Отдел. Если вы понимаете, что человек не должен здесь находиться, как вы с этим разбираетесь?

— Мы сообщаем это Максу Рейнеру, — ответил Вин. — Тихонько. А он делает то, что он обычно делает. Громко. Такая у него репутация, что если он кого-то невзлюбит, то держись! Может даже наорать, хотя это не очень хорошо.

— Или сломать нос, — подхватил я.

— Или сломать нос. В крайнем случае.

— А как вы определяете эту негодность?

— Как всегда: анализируем поступки и делаем выводы. Можно сообщить напрямую, что лучше уехать. Бывает, что нельзя, потому что человек не хочет ничего слушать. Особенно молодой человек… Приходится привлекать Рейнера. Знаешь, не просто быть честным к себе! Люди не всегда к этому стремятся, ищут оправдания… Например, можно хотеть передать привет, но продолжать валяться, вместо того, чтобы сделать запись.

Намёк был понятен.

— Ты же будешь меня слушать? — уточнил я, садясь и поправляя браслеты альтера. — Я могу сделать дубли!

— Нет, — ответил он, перед тем, как уйти со связи и включить музыку. — Это твоя жизнь. Тебе её жить. Даже не надейся, что я сделаю это за тебя! Скажи ещё спасибо, что поймал и заставил шевелиться!

Рок-н-ролл

— О чём ты сейчас думаешь?

— О женщинах, с которыми мог вступить в отношения. Гипотетически…

— Но? Не стал?

— Нет.

— Не мог?

— Нет!

— Тогда что?

— Ничего. Просто думаю про тех, с кем мог бы. Просто вспоминаю. Без всяких «мог» и «смог».