Вышедший из ночи

Элари Елена

– Кто это сделал с тобой? – его голос дрожал от злости. – Назови лишь имя…

– Карнэ, – с трудом прохрипела она, и Вэриат остановился, но затем вновь ускорил шаг.

– С тобой всё будет хорошо, – сказал он с нежностью и состраданием. – Потерпи.

– В Эльме так чувствуется сила богини, – говорить ей было сложно, Офелия закашлялась кровью. – Не хочу туда.

– Тише… – убаюкивающее прошептал Вэриат. – Помолчи, тебе не стоит сейчас разговаривать.

– Не начинай войну. – Офелия задыхалась от собственной крови. – Не освобождай её, –

и Вэриат чуть не споткнулся, когда услышал это, – Карнэ не должна обрести свободу.

В горле Офелии заклокотало, и женщина подумала, что сейчас перестанет дышать.

Вэриат опустил её на землю, присел рядом.

– Сейчас, потерпи, – он приложил к её лбу руку и глубоко вздохнул. – Я дам тебе сил.

– Тебе нельзя тратить магию, оставь её для войны, – одними губами произнесла она.

– Мне подвластен ветер, вода, земля и огонь, что стоит мне излечить тебя от магических ран?

По его руке ко лбу Офелии словно потянулись чёрные нити, и она задышала ровнее.

– Стоит это много сил, ведь раны у меня от…

– От Карнэ, знаю. Молчи, – попросил он, а затем разозлился: – Или ты хочешь умереть?!

– Я хочу, чтобы ты прекратил войну, – по её щекам текли слёзы. – Ненавижу Карнэ. Ненавижу! – она опять закашлялась, и Вэриат положил руку ей на грудь, желая унять её боль.

– Я не могу предать Карнэ, она моя мать и богиня – практически беззвучно произнёс он.

– Ты для неё оружие, а для меня сын, так кто же тогда я тебе? – она с мольбой смотрела в его бледное лицо, а Вэриат молчал. – Я сбежала для того, чтобы не дать тебе освободить Карнэ… Я так спешила.

– Так значит напрасно! – со злобой воскликнул он. – Я не могу так просто предать ту, которая являлась ко мне во снах и молила о помощи, которая обещала править со мной, желала свободу от людей, что мешают нам! Не могу предать ту, которой служил всю свою жизнь!

– Которой тебя научили служить, – уже не надеясь его переубедить, сказала Офелия, и Вэриат легонько поцеловал её в холодный лоб.

– Тебе уже лучше? – в его голосе больше не было и тени недавней злости.

– Да, – ответила Офелия, понимая, что разговор о Карнэ закончен. – Зато тебе теперь нехорошо, много сил ты мне отдал.

– Это неважно, главное, ты жива, – ответил Вэриат и поднял Офелию с земли. – Я отнесу тебя в замок, о тебе позаботятся. Вскоре ты поправишься, и тогда отправляйся в Ранмор, там для тебя безопаснее.

– Хочешь, чтобы я была подальше от Карнэ, когда она выйдет из бездны? Она ведь пыталась убить меня.

– Я не позволю, чтобы такое повторилось. Я со всем разберусь. – И вдруг его тон изменился, а во взгляде появилась боль: – Прости, три года меня не было рядом с тобой…

Но Офелия уже не слышала этих слов, она спала на его руках.

Глава пятидесятая

На ней была одета чёрная накидка с капюшоном и тонкие кружевные перчатки.

Бесшумной тенью скользила девушка по палубе корабля.

Все

ожидали опасности, были готовы сражаться, чтобы ни угрожало им, но никто не знал, что она сама бросится в разинутую пасть войны.

Подкупив троих человек, подстроив всё так, чтобы никто раньше времени не узнал о её побеге, она всё же не переставала сомневаться в своём решении.

Но вот Онар уже в лодке, качается на волнах. Молчаливые провожатые её держат вёсла, а один, на всякий случай, лук – море в войну тоже опасно, не знаешь, что может принести к тебе водная гладь.

Корабль всё отдалялся, его паруса и мачты скрывались во тьме.

«Мама, ты не оставляла меня надолго с самого моего возвращения в Илиндор, – Онар погрузилась в свои мысли и даже не замечала брызг, которые ветер швырял ей в лицо. – Прости меня, я сама не понимаю, что со мной. Но мне мечтается сейчас, что корабль наш разобьётся о скалы! Так было бы у меня оправдание того, что я за палубой. Я могла бы соврать, что вынуждена была покинуть корабль, и никто не узнал бы, что я оказалась в лодке по собственному желанию. И всё же, разве преступление то, что я готова бежать к Наваждению своему, чтобы просить его прекратить войну?! Ну, разве он откажет мне, предаст меня? Разве ему не дороже я, чем желание мир наш разрушить? Он послушает меня, обязательно послушает! Мне бы только взглянуть в его глаза...»

А в небе не сияли звёзды, и не дробился лунный свет в солёной воде, тучи затягивали небосвод и ветра завывали и поднимали небольшие волны.

Царевна боялась и ждала, когда лодка её прибудет к берегу.

Онар думала, что сошла с ума.

***

Роук оставила Ра в трактире, заплатила за комнату и спешно ушла. Уже день, как Ра не выходила на улицу и в тревоге проводила время. Ра не знала, началась ли битва, но чувствовала обжигающее дыхание войны. Всё случилось так быстро, что девушка ещё не успела до конца осознать происходящее.

Вся её прошлая жизнь казалась Ра сном. А сейчас она действительно прибывала во сне. Но даже здесь её не оставляло чувство беспокойства, а мысли о Скери и вовсе, казалось, сведут её с ума.

И сон ей снился тревожный. Она видела, как с Илиндора отплывает корабль, как с северной стороны из лесов выходят воины тьмы и чудища, среди которых даже были огромные, с человеческий рост, пауки. Взору Ра открылось, что Рыцари ночи, если понадобиться, готовы вступить в бой. Они не хотели принимать какую-либо сторону, но всё-таки надеялись, что победят люди.

Ра слышала, как гремит Нижний мир, взбудораженный войной, как свистят стрелы, и бушует пламя. Слышала, как кровь впитывается в землю, а земля, бедная, вынуждена молча её глотать.

О, если бы Вэриат опоздал ещё на немного, у людей бы возрос шанс на победу! Но король Нижнего мира спешил со своим войском к границе своих земель, на которых начались сражения.

Если люди не ворвутся в Нижний мир, то войско тьмы вырвется оттуда и заполонит собой города, и в первую очередь Илиндор.