Выскочка, научи меня плохому
Шрифт:
Пульс выбивает остатки разума.
Тахикардия.
Я болен.
Хочу закрыть ей рот, чтобы проверить, а вдруг отпустит.
Вдруг все пройдет, когда…
— Заткнись.
Одно слово вырывается из меня прежде, чем я притягиваю ее к себе и целую.
Губы такие мягкие и сладкие, что меня кроет хлеще, чем до этого момента. Прижимаю за талию к себе, не обращая внимания на то, что она упирается ладонями мне в плечи. Мелкое сопротивление, которое стихает через пару секунд, после чего Выскочка отвечает
Полнейший снос крыши. Все мысли вышибает из головы, кроме одной. Нет, не отпустит. Меня уже точно не отпустит.
Не могу оторваться от нее. Просто не в состоянии перестать пробовать губы Алимеевой на вкус. Не грубо, нет. Медленно и нежно. Так, что в ушах начинает звенеть от стука сердца. Даже на тренировке оно так быстро не долбило о ребра, как сейчас, будто пробежал стометровку за доли секунды.
— Хм, ребят, — голос Лики доносится словно через плену, — там декан зашел, а вы…
Лиля резко отталкивает меня, но лишь на небольшое расстояние. Смотрит испуганно и дышит часто так же, как и я. Сглатываю, когда перевожу взгляд на алые губы, которые приоткрыты и зовут с удвоенной силой. Перемыкает конкретно, и я без лишних раздумий хватаю Выскочку за руку.
— Макс? — Ангелика слегка улыбается, когда я уже отворачиваюсь и тащу Алимееву к выходу.
— Привет, Лик! — Произношу со вздохом и быстро обнимаю ее, тут же возвращая крепкий захват Выскочке. — Торопимся мы. Потом поговорим.
Цветкова довольно улыбается и кивает, пока Лиля пребывает в непонятном состоянии. Пользуюсь ее замешательством и буквально тащу за собой к выходу, ближе к парковке, где оставил машину. В голове, словно красная лампочка мигает с надписью «Скорее остаться наедине. Вдвоем». Без слов хочу открыть дверь, но Алимеева не дает, помещая свои изящные пальчики на ее край.
— Только не говори, что не поедешь. — Говорю, продолжая пялиться на губы, которые при солнечном свете выглядят еще соблазнительнее, чем в помещении.
Приехали, Круглов! Потек от одного поцелуя…
— Мое передвижение по городу прослеживается, если ты забыл. — Хмурится, произнося эти слова, а я не выдерживаю.
Матерюсь, отходя в сторону, и запускаю пальцы в волосы. Совсем забыл про Светку, которая теперь висела на заднице, как пиявка, не давая покоя.
— Это первое, Круглов, — Лиля складывает руки на груди, пока я хожу перед ней, соображая, как избавиться от навязчивой сестрички, из-за которой Орлов приперся в клуб, — и второе, я хочу знать, зачем ты подрался с Сашей.
Усмехаюсь и отрицательно качаю головой, подходя к ней вплотную, от чего карие глаза мгновенно округляются.
— Так не пойдет, Алимеева. Под твою дудку я плясать не буду. Хочешь знать, почему, тогда звони Светке и говори, что у тебя факультатив нарисовался на часик, а то и дольше. — Чуть медлю, рассматривая ее лицо. — Желательно дольше.
— Она может проверить. — Упирается Выскочка, качая головой, а я помещаю руки на машину по обе стороны от нее.
— Может, — хмыкаю с безразличием, — тут вопрос не в том, проверит она или нет, Алимеева. Не хочешь оставаться
Молчит и хлопает ресницами, не сводя с меня взгляда. Молчаливое сражение длится целую вечность, но Выскочка успевает взять себя в руки. Опять ощетинивается, словно врага во мне увидела. Ну, нет! Так не пойдет!
— Что ты творишь?! — Хватаю ее рюкзак и отодвигаю в сторону, сразу открывая дверь тачки и кидая его в салон.
— Кто за тобой следит? Правильно, отец. Как? Да, через телефон и другие гаджеты. Где он, кстати? — Спрашиваю, кидая свой айфон на сиденье следом за рюкзаком.
— На работе. — Отвечает, а я улыбаюсь и протягиваю руку.
— Я про телефон. Давай, — подергиваю пальцами, мотивируя сомневающуюся Выскочку, — кинем здесь, и никто не узнает, где ты, и что делаешь. Смелей, Алимеева. Обещала учить меня плохому, а получается с точностью наоборот. — Подмигиваю, а Лиля медленно достает телефон из кармана толстовки, но не спешит отдавать мне.
Пару секунд медлит, а потом проводит пальцем по экрану и что-то набирает, после чего с тяжелым вздохом подает мне. Айфон летит следом за моим, а я довольно потираю руки, глядя на Алимееву.
— Расслабься, Выскочка. Поиграем в прятки по городу, раз ты боишься оставаться со мной в закрытом пространстве. — Пожимаю плечами, проходя мимо нее. — Хотя я понимаю, — киваю ей и подмигиваю, — как можно устоять перед таким красавцем.
Уже через пять минут мы стоим на остановке, и Выскочка оценивающе смотрит на меня, а я не могу дождаться момента, когда на нас никто не будет глазеть. Алимеева выглядит немного нервной, все время кусаю нижнюю губу белыми зубками и хмурится, от чего ее выражение лица вызывает улыбку. Прикольно супится, и я в очередной раз отмечаю, как это мне нравится.
Когда приезжает автобус, направляющийся в центр города, хватаю Лилю за руку и тащу в него. Салон переполнен спешащими по своим делам людьми, и мы протискиваемся к окошку, где я встаю так, чтобы никто не прикасался к Алимеевой. Не хочу, чтобы чьи-то потные руки вдруг оказались на ней нарочно или случайно.
Она находится очень близко и старается не ловить мой взгляд. Возможно, это даже хорошо, ведь у меня снова возникает желание дотронуться до ее раскрасневшихся губ своими, несмотря на то, что мы тут далеко не одни. Ненавидел общественный транспорт только по той причине, что дышать здесь нечем, особенно в тот момент, когда он забит пассажирами. Про витающие в воздухе ароматы и не стоит говорить.
В такой ситуации во мне просыпался тот самый мажор, который привык к просторному салону немецкого автомобиля, а не пыльному тесному выходцу российского автопрома. Лиля молчит, наводя меня на размышления. Если ответила, значит понравилось, и поехала, потому что хочет, иначе и под дулом пистолета не заставил бы. От осознания того, что я ей все же интересен, на лицо ползет предательская улыбка, и она, увы, не укрывается от Алимеевой.
— Чего скалишься, Максим? — Ворчит мне на ухо, но двигаться не спешит.