Высокий, Загадочный и Одинокий
Шрифт:
После стольких лет самопожертвования со стороны Медисон, как Кенди осмелилась приставать к мужчине дочери? Она открыла глаза и сделала глубокий успокаивающий вдох.
– Медисон, что… ого! – Крис резко остановился в коридоре.
– Вау! Можно мне тоже потрогать? – спросил Джошуа взволнованно. – Это так круто!
– Возможно, позже, малыш. – Крис пытался отвлечь его.
– Ох, тоже клыки! Круто!
– Ох, нет, – пробормотала Медисон, краем глаза увидев восторженное выражение на лице брата.
– Да, она выглядит очень классно, правда? Почему бы
– В твоей комнате? У тебя лучшие игры… Я имею ввиду, Ефраим не купит мне ни одной такой крутой.
– Конечно в моей комнате. – Крис подтолкнул мальчика к лестнице и взглядом, адресованным Медисон, спросил, все ли у нее в порядке. Она кивнула.
Затем снова закрыла глаза. Так близко. Слава Богу, это была не Джил. Та бы закатила истерику.
Ефраим долго молчал. Он прислушивался к разговору в коридоре. Они были на волосок от гибели. Рано или поздно им придется рассказать, кто такие они и Крис.
Для их же собственной безопасности им нужно быть в курсе. Но они всего лишь дети, а Элеонор ничего не знала о реальном мире, в котором жила.
Она не представляла, что землю населяют существа, подобные ему. Но поймет довольно скоро.
Кенди вскочила и направилась к нему.
– Почему бы нам не пойти в мою комнату и обсудить условия моего пребывания?
Она маняще облизнула губы.
– У тебя совсем нет гордости, Эмма? – презрительно поинтересовалась Элеонор.
Кенди пожала плечами, ничуть не смутившись. Казалось, она устраивает представление перед матерью. Но ее привлекло что-то новое.
Судя по выражению лица и языку тела, Эмма намеревалась получить желаемое, какой бы не оказалась цель.
Ефраим мягко оттолкнул ее, когда она подошла слишком быстро.
– Эмма, – он произнес это имя, потому что знал, как сильно та его ненавидит, – я с твоей дочерью, поэтому твое небольшое предложение не имеет смысла.
Кенди надменно рассмеялась:
– Она всего лишь девчонка, Ефраим. Тебе нужен кто-то с опытом, кто сможет доставить тебе удовольствие.
– Эмма!
Он так сильно сжал челюсть, что заходили желваки.
– Давай, Ефраим. Обсудим это. Ну же.
Она протянула к нему руку. Он отклонился и отошел.
Сдерживаясь, Ефраим обратился к ней:
– Эмма, давай кое-что проясним, даже если бы я не встречался с твоей дочерью, то ты никогда бы не привлекла меня.
Кажется, это ее не беспокоило.
Она продолжала понимающе улыбаться Ефраиму. Кажется, Кенди думала, что ее чары помогут добиться желаемого, бесплатного жилья и питания, возможно, даже немного денег.
– Я люблю твою дочь и собираюсь просить ее выйти за меня замуж, когда она перестанет упрямиться. Кольцо уже давно куплено, – произнес он, последняя часть предназначалась Медисон. – Ее потрясенный вдох сказал достаточно, и Ефраим продолжил, намереваясь высказаться до конца. – Что касается возвращения в лоно семьи, нет никакого долбаного шанса, что это произойдет. Думаю, что такой женщине, как ты не место рядом с Джошуа и Крисом, а учитывая произошедшее с Джил в Нью-Мексико,
Брови Элеонор настороженно изогнулись.
Он забыл, что та не знала, как ее дочь подтолкнула ее младшую внучку к связи с тридцатипятилетним мужчиной.
Кенди усмехнулась:
– Они привыкли ко мне. Когда я жила здесь, мы почти не разговаривали, так что это бред. Им нет дела, чем я занимаюсь. Нет причин, по которым я не могу вернуться.
Ефраим раздраженно провел рукой по волосам. Эта женщина испытывала его терпение.
– Прекрасно! Ты не вернешься сюда, потому что я не хочу видеть тебя рядом с моим ребенком. Ни в коем случае наш ребенок не останется рядом с кем-то таким эгоистичным и мерзким, как ты!
Эмма отпрянула, словно ее ударили.
– Ты сделал меня бабушкой? – вскрикнула она, будто услышала что-то отвратительное.
Ефраим проигнорировал ее и возмущенные звуки, раздавшиеся из коридора, и сосредоточился на Элеонор. Она внезапно стала выглядеть на все свои пятьдесят восемь лет. Словно ее ударили. Ефраиму не нужно было спрашивать, чтобы понять почему.
Элеонор решила, что потерпела неудачу. Ее внучка не замужем и беременна. История повторяется, и не в ее силах что-то изменить.
Она не хотела наблюдать, как еще один ребенок пойдет по жизни без настоящей семьи, без любви.
Ефраим встал на одно колено перед Элеонор. Взял в ладонь ее дрожащую руку.
– Элеонор, она не Эмма. Не Эмма. – Она выглядела такой потерянной. – Элеонор, ей не шестнадцать, и она не одна. Ты знаешь, как сильно я люблю ее. Я не из тех мужчин, которые крутятся вокруг Кенди. Я собирался жениться на ней в любом случае. Ты должна знать, что я позабочусь о Медисон, и она не будет ни в чем нуждаться. Наш ребенок вырастет в любящем доме и с обоими родителями. Мы никогда не сделаем больно нашему ребенку, также как Эмма сделала с Медисон. Понимаешь?
– Да, – прошептала она.
– Ты, я, Медисон, малыш, Крис, Джил и Джошуа останемся здесь и станем семьей. Втроем мы вырастим их. Обещаю, что стану таким отцом для всех четырех детей, какого они заслуживают.
Элеонор улыбнулась сквозь слезы.
– Ты станешь хорошим отцом для них, и я благодарна тебе за это. Для детей лучше присутствие рядом надежного человека.
– Спасибо, но ты забываешь о лучшей части.
– Ох? – она выглядела смущенной.
– Этот ребенок станет первым внуком, которого ты возьмешь на руки младенцем после Медисон. Первым из многих, надеюсь.
Ефраим наблюдал, как эта мысль охватила ее. Она сделала глубокий вдох.
– Это верно. – Элеонор улыбнулась. – Могу я предложить помощь в качестве няньки?
Ее глаза заблестели от волнения.
Ефраим поцеловал тыльную сторону ее ладони.
– Уверен, ты, Медисон и Джил справитесь блестяще.
– Ох, так много предстоит сделать! – Элеонор подскочила. – Нужно позвать девочек, чтобы мы могли подготовить детские пеленки и одежду.
– Ты не можешь делать этого! Она не может быть беременна! – отрезала Эмма.