Высокое Искусство
Шрифт:
— Д… — Елена вовремя спохватилась и вместо готового сорваться «да» ограничилась кивком.
— Второе. Мы всегда говорим о Высоком искусстве с почтением. Мы поклоняемся ему и называем Господа Первым Учителем, Отцом Мечей. Все это так. Но ты должна понимать, что путь `Ard-Ealain на самом деле — путь презрения к жизни. Мы забираем у людей величайшую ценность, которую дал им Пантократор, забираем по своей воле и по собственному выбору. И каждый бретер знает, что может быть сколь угодно набожным, молиться и жертвовать в храмах, но в посмертии его душа достанется Темному Ювелиру [14] .
14
Темный
Елена кивнула.
— Третье. Оружие создано для убийства. Каждый клинок, будь он хоть целиком в серебре и злате, имеет в природе своей лишь одну цель — забирать жизни, калечить, доставлять мучения. И моя наука тоже существует для того, чтобы карать врагов болью и смертью. Когда ученик ступает на дорогу, вымощенную чужим страданием, он отрекается от прежней жизни. Рано или поздно он прольет кровь и сделает это вновь. И вновь. Или погибнет от меча сам.
Мертвый взор Чертежника гипнотизировал, увлекал за собой во тьму, где была только смерть и блеск заточенной стали. Там языки пламени танцевали на развалинах, и смерть обильно пожинала то, чего не сеяла.
— Там, — Фигуэредо указал рукой на дверь. — Город обычных людей. Здесь, — белые пальцы мастера указали на звездообразную фигуру под ногами девушки. — Другой мир. И ты не сможешь жить равно в обоих.
Елену колотил озноб, она чувствовала себя участницей жуткого ритуала, настоящего, ни разу не книжного. Абсолютная серьезность каждого слова фехтмейстера наполняла душу замогильной жутью. Елена только сейчас вспомнила, что по-прежнему держит молоток и быстро сунула его рукоятью за пояс.
— Я не стану ни советовать что-либо, ни отговаривать. Более того, если ты сейчас уйдешь, я верну тебе серебро. Решение за тобой и только за тобой. Но ты должна понимать последствия. Убивать людей, заставлять их истекать кровью, кричать от невыносимой боли, страдать от загноившихся ран и проколотых кишок. Идти по дороге судьбы, оставляя за собой сломанные жизни, снова и снова кидать на кон собственную — действительно ли таково твое настоящее желание?
Всегда твоя
Так прошептала девушка с глазами цвета хризолита перед смертью. Teine, Огненновласая — так назвала подругу, с которой хотела прожить много лет в счастье и покое.
Елена зажмурилась и пошатнулась — горе, которое месяц за месяцем тлело в дальних уголках души, плеснуло наружу с яростной щедростью, словно бадья кипятка.
Они ее забрали. Они ее убили. Они прислали ведьму с адским пламенем в глазах, и чудовище сразило Шену одним ударом. Одним единственным ударом…
Всегда твоя
Ты не станешь мастером
— Да.
— Громче! Я не слышу.
— Да, — сказала, как молотком ударила, Елена. И странное дело, на мгновение девушке показалось. что где-то и в самом деле хлопнула дверь. Большая, тяжелая, из мореного дуба, с оковкой из толстой бронзы. Дверь, которую нельзя ни сломать, ни вскрыть отмычкой. Дверь, что открывается лишь в одну сторону и только раз.
— Я беру тебя своей ученицей, — сказал Чертежник без всякого пафоса и накала. Только теперь это прозвучало действительно жутко,
— И сегодня твоя прежняя жизнь закончится. Все, что было доселе, — Фигуэредо обозначил широкое круговое движение, словно проведя черту невидимым клинком. — Окажется завершено. И начнется новое.
Елена не заметила, откуда в руке старика появился нож, только вздрогнула от неожиданности — Фигуэредо буквально извлек оружие из ничего, как фокусник. Или маг. Достаточно небольшой клинок — подлиннее горского ножа — листовидной формы из хорошей стали, без каверн и трещин. Маленькая, скорее символическая гарда. Сквозь отверстие в навершии был продет волосяной шнурок, прочный на вид. Что интересно — без бусин и прочих висюлек, которыми здесь любили украшать темляки.
— Надень, — приказал Фигуэредо и показал, как следует накинуть шнурок. — Вот так.
Выглядело действительно необычно. Петля охватила не запястье, а средний и безымянный пальцы.
— Сейчас этот фокус знают немногие, но он весьма полезен. Ты не привязана к ножу и можешь легко его бросить. Если у клинка нет гарды, петля не даст пальцам сорваться на лезвие при уколе. И она же поможет быстро менять хват, вот так.
Небольшой клинок запорхал вокруг ладони мастера, ложась попеременно то в прямой хват, то в обратный. Выглядело завораживающе плавно, и в то же время быстро, красиво.
— Мы начнем с короткого клинка, ибо кинжал — властелин всего оружия, первая и последняя литира алфавита убийства. Он колет и режет, он отбивает клинок врага, выкручивает и ломает руки в борьбе. Он может быть незаметным и тихим, как игла отравителя или открытым и страшным, словно гнев господень. Доспехи могут разбиться, щит треснуть, меч сломаться, но пока у тебя есть кинжал — ты не беззащитна и держишь свою жизнь в своих же руках. А теперь стань сюда.
Елена послушно шагнула в центр фигуры, образованной двумя концентрическими кругами. От ее стоп разбегались по сторонам восемь линий, как стороны света на круге компаса.
— Вытяни руку.
Мастер вновь обошел девушку, что-то отмерил пальцами в воздухе, сделал несколько движений, словно опускал невидимый грузик на подвеске.
— Хорошо, руки длинные, как у мужчины, — пробормотал он себе под нос. — Расчерчивать Фигуру специально для тебя не придется. Опусти.
Это слово — «Фигура» — прозвучало почти благоговейно, так можно было сказать о святыне. Елена по-новому взглянула на круги с линиями. Чем-то вся эта геометрия напоминала круг Дестрезы, но только напоминала. Основа здесь была совершенно иная, никаких ромбиков.
— Тебе придется очень тяжело, — сообщил фехтмейстер, и по тону было ясно, что так начинается первый урок. — Не тот возраст, не та сила. Но каждый изъян можно хотя бы отчасти уравновесить. Для тебя лекарством от немощи станет мастерское владение Движениями и Положениями.
Он посмотрел на Елену, не мигая, словно желая удостовериться, что ученица впитывает без остатка каждую каплю драгоценного знания. Елена внимала, стараясь даже потише дышать.
— Большинство людей думают, что Высокое Искусство — это умение разить клинком и отбивать удары. Они ошибаются. На самом деле подлинным убийцей мастера клинка делает умение правильно двигаться. Так, чтобы в каждое мгновение врагу было труднее всего поразить мастера. А мастер, в свою очередь, мог бы достать противника разными способами, выбирая лучший сообразно моменту. Поэтому на старом языке искусство фехтования дословно именовалось «Наука о шагах».