Высокое Искусство
Шрифт:
— Может, после, — дипломатично сказала Елена.
«Что я говорю… сама себя закапываю»
— Я долго думала… Мне подумалось… Кажется…
Она замялась.
— Это определенно были трудные думы! — улыбнулась Флесса, которая вроде уже и забыла предложение смелого эксперимента. — Но возможно я сумею порадовать и отвлечь. Чтобы тебя посещали только хорошие, легкие мысли, моя дорогая.
— Это было бы замечательно, — улыбка Елены получилась чуть более натянутой. Она боялась, что подруга снова начнет предлагать ценности.
Флесса,
— Держи, — она протянула свиток, и Елена против воли восхитилась, изяществом движений герцогини, выверенной пластикой тренированного тела. Даже строгое платье не могло скрыть грацию молодой женщины. Однако Елена уже представляла, что будет в грамоте, подсказали цвет ленты и печать. Так что настроение опять быстро портилось.
Она сломала печать, развернула тугой свиток, вчиталась. Флесса с блуждающей улыбкой на губах ждала реакцию, безусловно, положительную, как же иначе?
— Зачем это, — сказала Елена тусклым, безжизненным голосом, опустив свиток на стол, рядом с недопитым бокалом. Высококачественный пергамент снова завернулся в трубочку. Лекарка стояла в пол-оборота к герцогине, смотрела куда-то в сторону, чтобы не показать навернувшиеся слезы.
«Ну почему, почему, зачем ты это сделала?!!»
— Что? — Флесса абсолютно искренне удивилась. Очевидно, герцогиня ждала какую угодно реакцию, только не это. На точеном лице проступила нешуточная и непритворная обида. Как у ребенка, что долгие недели готовил сюрприз для мамы, а та и не взглянула на трогательный подарок.
— Зачем, — повторила Елена.
Флесса перешла из полулежачего положения в сидячее, гордо выпрямилась.
— Я купила тебе место в гильдии лекарей, травников и аптекарей, — высокомерно, с плохо скрываемым (точнее совсем не скрываемым) раздражением отчеканила она. — С уплатой всех податей и взносов на семь лет вперед. Чем ты недовольна? Тебе мало?
— Это нечестно, — последнее было уж слишком. Слезы высохли, Елена развернулась к собеседнице, руки за спиной, ноги вместе, носки развернуты. — Нечестно обвинять меня в неблагодарности.
— Тогда в чем дело?
— Ты… — Елена сглотнула. — Ты испортила. Все испортила.
— Я тебя не понимаю, — Флесса встала, подошла ближе, изучающе глядя на спутницу. — Ты не хотела брать мои деньги, подарки. Хорошо, не бери. Теперь ты свободна от тюрьмы. Твое будущее обеспечено.
— Я хотела… сама хотела… наверное, — Елена сбивалась, путалась в словах, пытаясь побороть жгучую обиду и злость. Объяснить высокомерной аристократке, в чем она ошибается.
— Ты неблагодарная… — Флесса оборвала фразу, поджав губы.
— Неблагодарная кто? — Елена почувствовала, как волоски на
На мгновение в глазах Флессы промелькнули неуверенность, колебание, сомнение. Но почти сразу их смыли обида и высокомерное превосходство.
— Неблагодарная шлюха, — отчеканила дворянка.
— Что? — тупо переспросила Елена, глядя сквозь Флессу, пытаясь осознать услышанное.
— Ты. Неблагодарная, — герцогиня подошла еще на шаг, остановилась почти вплотную, глядя с холодным презрением. — Шлюха.
— Нет… — прошептала Елена, не столько возражая, сколько в отрицании всего, что сейчас произошло. Это было просто невозможно. То, что девушка чувствовала, не получалось даже назвать обидой, это было просто безграничное, абсолютное неверие в происходящее.
— Ты принимаешь меня за дуру? — холодно бросила ей в лицо герцогиня. — Решила, у меня нет глаз?
— О чем ты, — глухо спросила Елена.
— Ты умеешь читать и писать. Свободно пользуешься столовыми приборами. Не каждый дворянин умеет держать вилку и нож, а ты будто с детства ела за господским столом.
«Промашка» — отстраненно подумала Елена. — «А вот это моя большая промашка»
— Ты привычна к роскоши, — перечисляла дальше Флесса. — И главное, принимаешь ее как само собой разумеющееся. Как должное! Да любая простолюдинка, любая дочь ремесленника сидела бы на краешке постели, боясь испачкать, смять простыню. Она трогала бы графин двумя пальцами через платок, не дай бог разбить дорогое стекло. А сколько женщин умеет плавать? Да еще с такой ловкостью? Где ты могла этому научиться?
Елена вдохнула и выдохнула. Из глубин души поднималась, разгораясь, лютая злоба. Голос Флессы отдалился, звучал как через ватную стену.
«Значит, шлюха, вот я кто для тебя…»
— Твоя речь, она безликая, лишена примет. По ней нельзя определить, откуда ты родом. Это правильный, классический язык Старой Империи, его ставят лучшие риторы!
Флесса скрестила руки на груди.
— Поначалу я думала, ты бежала из семьи обедневших ишпанов. Может быть дочь кормилицы, которая с младенчества росла бок о бок с дочерью хозяина. Но нет. Ты никогда не жила в благородной семье, это слишком заметно.
Елена молчала, лишь глаза ее наливались темнотой, и лицо каменело, ожесточаясь с каждой фразой.
— А затем все стало на свои места, — с презрительным торжеством сообщила Флесса. — Твое отношение к наготе, отсутствие стыда низших сословий. И мастерство в постели, удивительное, изысканное. Такие навыки нельзя получить в кроватях мещанок!
Елена вздрогнула, как от удара.
— Тайное стало явным, — подчеркнула герцогиня, как будто давно ждала возможность ударить глубже и провернуть клинок в ране.
— Тебя натаскивали на проститутку, очень дорогую. Прививали искусство поддерживать беседу, участвовать в банкетах, даже красиво плавать. При Дворе ценят оргии в бассейнах.