Высота одиночества

Борискова Ольга

Уголки губ Рины едва заметно приподнялись. Хрупкое ощущение счастья… Вот такой могла быть её семья, если бы роковая ошибка прошлого не пустила под откос три жизни. Такой должна была быть их семья. Она украдкой коснулась своего живота и впервые почувствовала нечто большее, чем отстраненное понимание, что внутри нее растет жизнь. Алла и Владимир молчали, и всё же, при взгляде на них, она испытывала какое-то странное, необъяснимое удовлетворение. Семья… И пускай это было лишь иллюзией, ей хотелось, чтобы хотя бы на один вечер эта иллюзия стала реальностью, ведь если не думать ни о прошлом, ни о будущем, можно было представить, что они трое — самые близкие на свете люди, что они любят друг друга и никогда… никогда-никогда не предадут.

Глава 49

Сочи,

январь 2014 года

По прилету в Сочи сборная по фигурному катанию прямо в аэропорту прошла необходимые проверки и получила аккредитации. Погрузив многочисленные чемоданы в большой комфортабельный автобус, спортсмены, их тренеры и члены команд отправились в прибрежный кластер, где им и предстояло жить до окончания игр.

Момент, когда они преодолели КПП и въехали на территорию Олимпийской деревни, момент, когда они вышли из автобуса и увидели виднеющиеся в отдалении стадионы, был наполнен каким-то благоговейным трепетом. Да, они не раз приезжали сюда, они видели, как меняется территория, отведенная под Олимпийский парк и прилегающие к нему земли. Как буквально из ниоткуда вырастают отели, дома и спортивные объекты. Но именно сегодня они почувствовали, что приехали на Олимпиаду.

Под жилье спортсменам выделили целый квартал, представленный несколькими десятками четырех и пятиэтажных домов в средиземноморском стиле с яркими черепичными крышами и просторными балконами. Вдоль дороги и непосредственно в зоне отдыха перед домами были высажены деревья и расставлены лавочки с витыми металлическими ножками. Яркие краски южной зелени удивляли многообразием оттенков, а цветы позволяли представить, что все они вдруг попали в волшебную, сказочную страну.

Для проживания сборной России было выделено несколько стоящих в непосредственной близости друг от друга домов с общей зоной отдыха. Балконы украшали баннеры в цветах российского триколора с надписью «Olympic Team Russia».

Игорь помог Рине выбраться из автобуса и встал в очередь для получения багажа. Москва вот уже как несколько месяцев стояла, погруженная в унылость холода, а здесь царила весна. Температура колебалась в районе пятнадцати градусов, ярко светило солнце, а дующий с моря ветер приносил с собой резкие крики чаек и запах свежести. Находящееся буквально через дорогу Черное море штормило, накатывало на огромные валуны, пенилось и дарило ощущение невероятности происходящего.

Заселение прошло быстро. У представителя Федерации уже были списки распределения спортсменов по комнатам. Фигуристам оставалось только забрать ключи, устроиться и разобрать вещи. Алла получила ключи для своих подопечных и подошла к ним.

— Всё хорошо? — спросила она, и когда Игорь кивнул, протянула на раскрытых ладонях два ключа: на одной — с красной пластиковой биркой, где был указан номер комнаты, на другой — синий.

— Игорь, у тебя трехместный на третьем этаже, — произнесла она и перевела взгляд на дочь. — Рин, у тебя двухместный на четвертом. Я надеюсь, ты не против жить с Алисой?

— Главное, не с Максаковой, — отозвалась Рина, забирая ключ с красной биркой.

— Ну и отлично. — Алла улыбнулась и обратилась к Игорю: — Тебе достались Миша и Саша.

Он безразлично пожал плечами. Миша был одиночником, Саша выступал в танцах на льду, особо он с ними никогда не общался, так, перекидывались парой фраз на соревнованиях, не более. Какая разница, с кем делить комнату? Да реши организаторы засунуть его в один номер с Самойловым, ему бы тоже было все равно. Самое важное сейчас — сосредоточиться на подготовке, отработать предолимпийский сбор, выйти на пик формы к старту Олимпиады.

Когда Рината вошла в номер, Алиса была уже там. Рина остановилась на входе, удивленно разглядывая большую квадратную комнату метров в сорок. Комната была простой и очень светлой. Пол устилал светло-бежевый ламинат, выкрашенные

в бледно-серый цвет стены мягко гармонировали с белым тюлем и бежевыми занавесками, висящими на витражных окнах. Увидев, что дверь на балкон приоткрыта, Рината сделала вывод, что Алиса, изучая их временное пристанище, уже успела побывать и там. Два двустворчатых шкафа располагались возле входа, а у стены, примыкающей к ванной комнате, стояли две кровати, застеленные синими стёганными пледами с витиеватыми узорами. К каждой из них была приставлена тумбочка с небольшим индивидуальным светильником с абажуром в тон шторам и округлым будильником цвета серый металлик. В общем-то, обстановка была весьма скудной, дополняли её разве что сушилка для белья и напольное зеркало в полный рост.

Рината подтащила чемодан к свободной постели. Алиса копошилась в тумбочке, раскладывая разнообразные женские мелочи: косметику, баночки и тюбики с кремами, а Рина снова и снова осматривала комнату. Белые тюлевые занавески легонько колыхались от проникающего в комнату ветерка. Подойдя к окну, Рина отодвинула тяжелые, не пропускающие дневного света портьеры, и вышла на балкон. Тот и вправду оказался огромным, куда больше, чем она могла себе представить. Пожалуй, настолько просторных балконов прежде она никогда не видела… Приблизившись к металлическим перилам, она чуть выгнулась и глубоко вдохнула свежий воздух. Окна их номера выходили к морю, и на долю секунды ей показалось, что стоит лишь протянуть руку, и она сможет поймать этот миг, коснуться белых пушистых облаков, взять в чашу ладони плывущий вдали корабль. Ветер принес с собой крик чаек и всплеск особенно резвой волны, окатившей крупную гальку пляжа. Со стороны Олимпийского парка доносилась музыка — что-то тихое, манящее, призывающее впустить в себя и это солнце, и это море, и эти облака…

— Люблю море. — Алиса встала рядом с Риной и, стянув с запястья резинку, принялась собирать в хвост волосы.

— Я тоже, — после недолгого молчания ответила Рина.

— Как было в Ванкувере? Хуже?

— Ну… там не было моря, — хмыкнула Рината, продолжая наблюдать за медленно покачивающимся на волнах кораблем с увивающейся за ним стайкой голодных чаек. — А вообще, я там практически нигде и не была. Пару раз с Аллой Львовной выбирались в Парк, но как только начались соревнования… — Рината тихонько выдохнула, — я видела только тренировочный каток и главную арену, где мы выступали. А жилье… тут конечно хоромы. В Канаде мы втроем ютились на двадцати метрах.

— Россия — щедрая душа. — Алиса посмотрела вниз. Прямо под их балконом раскинулся газон с белыми и желтыми цветами, по дорожке, ведущей к парку, шли несколько волонтеров в ярко-оранжевых и бирюзовых куртках.

— Ты…

Их прервал стук в дверь. Алиса еще раз окинула взглядом распростершуюся перед ними водную гладь и вернулась в комнату, чтобы открыть, но вскоре снова выглянула на балкон и сказала:

— Это Крылов.

Рина задержалась еще на несколько секунд, а после пошла в комнату вслед за соседкой. У двери, подперев широким плечом покачивающийся под его весом шкаф, стоял Игорь. Увидев Ринату, он выпрямился и произнес:

— Пойдем прогуляемся?

Рината не удержалась от улыбки. На нем была белая олимпийская куртка с красными и синими полосками, гербом на груди и надписью «Россия». К комплекту прилагались красные брюки свободного покроя и того же цвета кроссовки с белыми шнурками. На шее болталась аккредитация с обозначениями свободных для доступа по ней спортивных объектов и зон, и его фотографией.

— Только переоденусь, — кивнула Рина. — Встретимся внизу.

Сказать по правде, она тоже хотела предложить ему пройтись по набережной. Солнце, пригревающее траву и играющее бликами на воде так и манило своими лучами. Казалось, что оно приветствует их так же, как и величественное море, и высокое небо, и виднеющиеся в отдалении горы. Это был их третий визит в Сочи в этом таком сложном, наполненном поражениями и победами сезоне. Сомнения, неопределенность, досадные ошибки… И вот они тут, смогли, сдюжили.