Высота взаимопонимания, или Любят круглые сутки
Шрифт:
– Дешевые методы, старушка! – презрительно прошипела Венера и, взглянув на Бориса, крикнула Лене. – Почем нынче любовь?
– Послушай, – Борис старался не взорваться, – мы потом поговорим. Видишь, у нас дела.
– Ты согласился?! – взорвалась Венера. – Ну? Теперь ты с ней?
– Дорогуша, – тихий голос Лены резко контрастировал с их шумным выяснением отношений, – мне, в общем-то, все ясно теперь. Могу тебе сказать, что твой любимый никогда на телевидение не попадет. Я об этом позабочусь. Так что забирай его обратно. Боря, я
Она двинулась по дороге мягкой походкой в белых своих кроссовках, обходя рытвины.
Борис безвольно опустил плечи и смотрел ей вслед.
Через минуту ее бордовая машина укатила со двора.
– Рада! – злобно сказал Борис. – Ладно, пошли ко мне, и так шуму наделали.
Венера тоскливо зажмуривала глаза. Черные ее волосы все время лезли вперед, и от этого чесались веки. Ей было и смешно, и грустно, а Борис казался сейчас чужим и ничтожным.
Они поднялись в квартиру.
– Понимаешь, – оправдывался Борис, зажигая конфорку и ставя чайник на плиту, – ты же сама мне сказала: делай, как знаешь. Потом я бы все равно перестал с ней общаться, когда пробился бы. А сейчас ну никак нельзя: кто заказывает, с тем и надо…
Венера упорно молчала, и от этого Борис еще сильнее ощущал свою вину. Он не пытался ее разговорить, зная, что это бесполезно. Она должна была заговорить первой, но не начинала.
– Теперь что? – разливая чай, продолжал он. – Теперь все! Это же система. А возможность была, только ты все испортила.
Пили чай, не разговаривая, а лишь изредка бросая взгляды друг на друга. Холодные глаза Венеры не теплели, а Борис путался в мыслях и не знал, что говорить. Лучше молчать.
Тишина длилась, длилась и длилась, заводя обоих в такие тупики, откуда выход вообще не просматривался. Бесцельность молчания раздувалась, становилась упругой и непробиваемой.
Чай скоро кончился. Началась новая пачка сигарет. Неожиданно закурила Венера.
– Ты что! – закричал Борис. – Не смей курить, я не разрешаю!
Венера не послушалась и, крепко сжимая фильтр зубами, втянула дым и закашлялась. А когда Борис попытался вырвать сигарету у нее из пальцев, она бросилась в ванную и заперлась там.
– Я не думал, что ты куришь! – возмущался он. – Вот этого я не ожидал!
Борис бессильно опустил руки и потерся лбом о дверь ванной.
– Ты все-таки переспал с ней, – утвердительно и медленно проговорила Венера, – переспал и попался.
Она рассмеялась.
– Можешь не врать, я чувствую, – отсмеявшись, продолжила она монотонным сухим голосом, – я ведь и приехала-то к тебе, потому что поняла это. Не хотела верить, а вот теперь знаю точно.
– Ты сама виновата! – барабаня в дверь, закричал Борис. – Я только выполнял твое пожелание и делал, как знаю.
– Я думала, ты меня любишь, и не способен предать, – Венера вышла из ванной. – А на деле выходит, ты такой же, как все. И
Она легонько стукнула его костяшкой пальца по лбу.
– Не психуй, – по-дружески успокоила она, – все вернется.
Венера ушла, хлопнув дверью.
А Борис остался стоять в одиночестве и бессмысленной тишине.
Он не стал догонять Венеру…
Только удивился тому, что убежали оба зайца…
Через минуту он уже набирал номер мобильного телефона Лены…
21.08.01
Порог доброты
Она прошла по коридору, зло сверкнув не выспавшимися глазами. Стук черных сапожек ее был нарочит и упрям. Коля наблюдал, как она распахнула дверь своего кабинета и буквально с треском захлопнула ее. Все, кто был в коридоре, обернулись. Новая директриса пришла явно не в духе.
– Коленкин! – из кабинета директрисы высунулась секретарша Лиза. – Иди сюда.
Коля подошел к дверям. Кислая улыбка Лизы и плохо причесанные волосы ее почему-то навевали совсем не счастливое продолжение утра.
– Вас зовуть! – коверкая язык, съязвила секретарша. – Довольно недовольна госпожа-то!
Лиза пропустила Коленкина в приемную и, важно оглядев опустевший уже коридор, тоже треснула дверью. Коленкин мялся и топтался в приемной.
– Чего ей? – на всякий случай спросил он Лизу.
– Дорогой мой, – укоризненно сказала Лиза, – кто же ее знает?!
Улыбка ее была похожа теперь на перезревший помидор – так и казалось, что лицо секретарши вот-вот лопнет и разбрызгает весь свой сарказм и издевательскую благожелательность.
– Ну, иди, иди! – Лиза подтолкнула Коленкина в плечо миниатюрным кулачком. – Еще злее будет, не испытывай терпение.
Коленкин заглянул в кабинет. Светлана Степановна сидела за большим своим столом, обложившись бумагами, запасшись чашкой кофе, и тупо смотрела в монитор компьютера.
– Стучаться надо! – прикрикнула она, услышав звук открываемой двери и повернув серое, как показалось Коленкину, лицо.
– Извините, – пробурчал Коля и сделал шаг назад, порываясь выйти.
– Хватит отплясывать! – голос директрисы никаких сомнений в ее намерениях не оставлял. – Сядьте сюда.
Она вытянула руку в сторону высокого черного стула, стоявшего метрах в двух от стола около книжного шкафа слева. Туда Коля и сел, и теперь он видел директрису, а она, сидя вполоборота к нему, разговаривала как бы и не с ним, а со своим монитором.
– Николай Андреевич, вы идиот? – риторически спросила Светлана Степановна, выдержав сперва огромную паузу. – Неужели у вас еще хватает смелости и наглости сюда заходить?
Коля, в общем-то, не очень привык к такому обращению. Но уверенность директора просто раздавила его.