Высшая мера
Шрифт:
– Прошу прощения, - сказал Апыхтин, - но сегодня мне чокаться нельзя.
– Почему?
– простодушно спросил сосед, уже начав слегка хмелеть - так бывает, человек хмелеет за несколько минут до выпивки, когда стаканы наполнены, когда ничто уже не может предотвратить застолье, когда стакан уже в руке и водка, как живая вода, играет праздничными бликами.
– Потому.
– Ох, простите, - сосед увидел темный костюм Апыхтина, его мрачный галстук, осознал причину свободного поведения попутчика.
– Что-то случилось?
– Да, - сказал
– Царство небесное, земля пухом, а мы, бог даст, будем живы!
– Он приветственно поднял свой стакан и выпил его до дна.
Соседу ничего не оставалось, как последовать примеру Апыхтина. Его лысина мгновенно покрылась испариной, он протер ее душистой гигиенической салфеткой, вопросительно посмотрел на Апыхтина - как, дескать, уже можно закусывать?
– Ваше здоровье!
– сказал Апыхтин, и его слова прозвучали для соседа неожиданно - оба стаканчика были опять полны. Но сосед тоже оказался знающим человеком и быстро усваивал уроки. С полнейшим спокойствием взяв свой стакан, он поднял его в приветственном жесте - точно так же, как это совсем недавно сделал Апыхтин.
– За вас!
– За вас, - ответил Апыхтин.
На этот раз выпили одновременно. Апыхтин протянул руку, пожал плотную ладошку соседа.
– Апыхтин, - сказал он.
– Владимир.
– Нехай, - сказал сосед.
– Фамилия у меня такая - Нехай. Я не виноват, это папа с мамой устроили. А зовут уже более пристойно - Павел Терентьевич.
– Очень приятно.
– И мне очень приятно.
– Еще по глоточку?
– Апыхтин встряхнул почти пустую бутылку «Долгорукого».
– Можно, - кивнул сосед.
– Внимание!
– прозвучал голос стюардессы в динамиках.
– Просим пристегнуть ремни. Наш самолет пошел на посадку. Через полчаса приземлимся в аэропорту города Пафоса. Повторяю…
– Она тоже решила повторить, - усмехнулся Апыхтин.
– Повторение - мать учения, - откликнулся Нехай.
Кипр показался уже в сумерках. Приникнув к пластмассовому окошку, Апыхтин увидел на горизонте возвышающийся над морем остров темно-синего сумрачного света. Над островом нависли тяжелые низкие тучи, и из них время от времени высверкивали ветвистые молнии. Это бывало чрезвычайно редко - над Кипром грохотала гроза. Молнии отражались в темной морской воде, казалось, уходили вглубь и там продолжали ветвиться и полыхать. Берег был усыпан огнями, огни городов и поселков светились в горах, огоньками были усеяны корабли у берега, и все это вместе с грозой создавало картину, совершенно притягивающую.
Апыхтин почувствовал, что его что-то отпускает, ослабевает напряжение и ему хочется, нестерпимо хочется оказаться среди этих огней, на этом острове, который обещает если не праздник, то облегчение, хоть какое-то облегчение, на которое он перестал уже надеяться.
Сосед спал, но в момент приземления проснулся, с удивлением огляделся по сторонам и, сообразив, где находится, улыбнулся, отстегнул тесноватый ремень.
– Похоже, сели?
– спросил он.
– Похоже, - кивнул Апыхтин. Вынув
– Возьмите, чего не бывает в жизни… Авось увидимся.
– Банкир?
– Мельком взглянув на золоченую картонку, Нехай сунул ее в карман. Вынув свою визитку, вручил ее Апыхтину.
– Что бы с вами ни случилось, какая бы проблема ни возникла, а у банкиров, я знаю, время от времени возникают самые невероятные проблемы…
– Это верно, - согласился Апыхтин.
– Так вот: я, Нехай, специалист по устранению проблем.
– Каких?
– Любых. Я уверен - мы с вами встретимся.
– Да?
– удивился Апыхтин.
– Не сомневайтесь, это произойдет скоро.
– На Кипре?
– В Москве. Думаю, что смогу помочь вам. Я не самый бесполезный человек на свете.
– Как и все мы.
– Апыхтин вчитался в визитку Нехая.
– «Специалист по безвыходным положениям. Решение всех проблем - быстро, надежно, деликатно», - прочитал он.
– А что значит слово «деликатно»?
– Это значит - в полной тайне от близких родственников, частных лиц, государственных учреждений.
– И это… возможно?
– удивился Апыхтин.
– Скоро в этом сами убедитесь.
– Вы предвидите будущее?
– Да, но очень недалеко… Что-то около месяца, не более. До скорой встречи, - Нехай протянул на прощание жаркую ладонь!
Туристическое агентство, с которым связался Апыхтин, оказалось на удивление обязательным - его представитель стоял в зале прилета, подняв над головой картонку с названием фирмы.
– Это Пафос?
– недоверчиво спросил Апыхтин.
– Пафос, Пафос!
– радостно закивал грек, сверкая черными маслинами глаз.
– Лучший город земли!
– Значит, я попал куда надо, - проворчал Апыхтин, влезая в подъехавший автобус.
Была уже ночь, дождь прошел, будто его и не было, неестественно громадная луна висела над морем, отражаясь и дробясь. Лунная осколочная дорожка уходила за горизонт, словно приглашая в путешествие - сладкое и безвозвратное.
Через двадцать минут автобус был уже в городе, мокром, свежем, залитом огнями, распластавшемся под бездонным небом. Апыхтин с любопытством смотрел в окно, но видел только залитые светом витрины. В Пафосе продавали светильники, обувь, вино и мясо. Это он хорошо увидел - вино и мясо. Автобус развез пассажиров по гостиницам, и Апыхтин отметил, что его отель едва ли не самый лучший.
– У вас заказан номер на три места, - почти без акцента сказал человек за стойкой.
– К сожалению, я приехал один.
– А ваша семья…
– Обстоятельства не позволили им приехать, - ответил Апыхтин чистую правду.
– Они приедут позже?
– Нет, они не приедут никогда.
– Вы хотите сказать…
– Да, они умерли.
– Извините.
– Грек скользнул взглядом по темному пиджаку Апыхтина и, склонившись над бумагами, повторил: - Извините.
– Все в порядке, старик, все в порядке, - сказал Апыхтин, беря ключи.