Высший пилотаж
Шрифт:
— Только скорее, свадьба через день.
После примерок они ехали в знаменитые бутики, где Иона пытался уже купить все без разбора. Здесь Маше приходилось его останавливать. К чему ей двадцать юбок, десять костюмов и восемь шляп? Она одобряла только то, что было достаточно скромно и достойно, не понимая, что выбирает именно самые дорогие вещи. Вышколенная обслуга с удивлением смотрела на простенько одетую девушку, которая с непостижимым вкусом вычленяла из вороха одежды самое качественное и достойное, единичные экземпляры, к которым приложили руку лично знаменитые
— Хоть бы новое надела, что в старом ходишь? — не выдержала мама. — Иона вон какой элегантный, а ты как Золушка.
— Потом... успею... — отвечала Маша, втайне боясь, что это «потом» может так и не наступить.
Каждое утро она открывала глаза и спрашивала себя: не кончился еще счастливый сон? Ага... машинка стрекочет, мама готовит приданое... в углу на кресле лежат пакеты с подарками Ионы... а под окном хлопнула дверца машины... Значит, продолжается...
На работу она теперь не ходила. Иона привез ее в библиотеку и велел написать заявление на отпуск без содержания. Вернее, он настаивал на увольнении, но Маша воспротивилась. Она любила свою тихую библиотеку, книжки на стеллажах, покой и полумрак... Не может же она вот так сразу сжечь за собой все мосты. Ой, что было с девчонками, когда Маша появилась перед ними в сопровождении Ионы! Сашенька чуть со стула не упала, а Лариса рот открыла, а закрыть забыла. Так и сидела, пока Маша у стола Веры Петровны корябала под диктовку заявление.
— На месяц пиши, — склонившись к Маше, шептал Иона, ловя губами разлетающуюся золотистую прядь. — А лучше на два... Может, у нас медовый месяц затянется...
Маша заливалась горячей краской, потом бледнела и холодела от его слов. От них томительно сосало под ложечкой и бросало в дрожь.
— Ну, Маша, тихушница! Даже не намекнула... — обиженно протянула Сашенька. Она и предположить не могла, что эта скромная тихоня отхватит себе такого кадра. Серебристый «мерседес» — это же с ума сойти — в таком ездить!
А Лариса тихонько завидовала, замечая, какими влюбленными глазами пожирает Машу Иона. «Мерседес» или ступа с метлой — какая разница. Здесь любовь, товарищи! Только грустно, что опять эта капризная дама прошла мимо нее... к Маше свернула...
Вера Петровна подписала заявление и вдруг всхлипнула:
— Вы только с деточками не тяните... Слышишь, Машка? Сразу рожай.
— Ну что вы, Вера Петровна! — смутилась до слез Маша и покосилась на Иону.
— Ни в коем случае, — торжественно заверил он. — В таком деле промедление смерти подобно. — И этим окончательно вогнал Машу в краску.
— И у меня вот Леопольдиночка котят родила. Всю ночь я с ней сидела, гладила... Троих... Доходился-таки рыжий. Все в папу, — добавила Вера Петровна.
— Я там... каталог не дописала... — вспомнила Маша.
— Иди уже, какой каталог! Без тебя управимся, — махнула рукой Вера Петровна и смахнула рукавом слезу. — Первая ласточка ты у нас. Ну, девки, чтоб легким почин был. Теперь вы на выданье.
—
— В аэроклубе, — ответил Иона.
— Летчик, значит? — уточнила мама. — А живете где?
— В Подмосковье.
Иона тихонько дул на чашку и искоса поглядывал на Наталью Петровну. Та задумчиво пожевала губы:
— Я почему спрашиваю... По телевизору говорят, мол, зарплата у летчиков низкая...
— Мама, ну при чем тут зарплата? — возмутилась Маша.
— Так ведь траты какие... У меня осталось немного от выходного пособия, взяли бы...
— У меня есть сбережения, — лаконично ответил Иона. — Свадьбу я сам оплатить в состоянии. Не обижайте меня, Наталья Петровна.
— Да я не хотела... Конечно... Просто из Подмосковья Машеньке на работу ездить далеко будет. Так я подумала... Живите здесь! — Она торжественно обвела их взглядом. — А я на дачу переберусь. Там отопление есть, Машенькин отец сам делал... А вашу квартиру сдавать можно, все деньги лишние...
— Ты на дачу? — изумилась Маша. — Ты же ее терпеть не можешь.
— Ничего, обживусь...
— Нет, Иона, не соглашайся. Я в состоянии встать на час раньше и добраться на электричке. Каждый понедельник так на работу езжу, — решительно возразила Маша.
— Понимаете, Наталья Петровна, — дипломатично отозвался Иона. — Исстари положено, чтоб жена к мужу в дом шла. Что же я, как примак, к вам пойду? Только хлопоты лишние и неудобства.
— А вы с родителями живете?
— Нет, отдельно. Вы не переживайте, Маше там понравится. Я как раз ремонт делаю.
Маша еще ни разу не была в доме Ионы и даже не предполагала, где он находится. Наверное, неподалеку от аэроклуба. Остальное не важно. Говорят ведь, с милым рай и в шалаше. Похоже, мама обиделась, что ее великодушная жертва не была принята, но виду не показала. Только Маша заметила, как сдвинулись на переносице тонкие черточки подведенных бровей.
— Ну, как знаете... Вам жить...
Хоть и мечтала она о том, чтоб выдать Машу замуж, чтобы внуки пошли, а все-таки не хотелось отпускать дочку из родного гнезда. Не положено плакать — радость ведь, а слезы сами катятся...
...Иона все это время спал часа по два в сутки. Помимо непосредственной подготовки к свадьбе была еще масса других забот. Он успевал проверить, как идет ремонт клуба, в котором расположен загс, договаривался в лучших ресторанах о найме поваров и обговаривал с ними меню, к тому же в доме затеял грандиозные переделки, так что Степан сбился с ног и с лица спал. В загородную резиденцию постоянно подъезжали машины, груженные мебелью, столами, столовыми принадлежностями.
— Принимай товар, — бросал ему на бегу Иона и опять исчезал, на этот раз на конезавод, а оттуда в реквизиторский цех «Мосфильма».
Он не чувствовал усталости, словно был семижильным. Нетерпеливая горячка приготовлений к торжественному дню будоражила кровь радостным волнением. Все-таки это были приятные хлопоты...
— Что ты чудишь, Иона? — щурился Костя. — Заказал бы «Пенту», пару «линкольнов», потом на недельку на Канары, и дело в шляпе.
— Ты сколько раз женился?
— Три, — ухмылялся Костя.