Выйду замуж по любви
Шрифт:
У Мэта все поплыло перед глазами. Одна мысль о том, что кто-то может бить женщину, вызывала приступ тошноты и ярости, а Майя говорила о князе Полянове.
— И из-за ромашки тоже? — спросил он и тут же пожалел об этом.
Майя уронила цветок и закусила губу, как будто он ее ударил. Конечно, ведь она надеялась на сочувствие и не ожидала расспросов.
— Не отвечай, — попросил он, но она упрямо покачала головой.
— Отчего же? Да, и из-за ромашки тоже. Кто-то подарил мне цветок… Не помню кто, тогда я уже плохо понимала,
— Майя… — он попытался взять ее за руку, но она не позволила.
— Нет, погоди. — Ее голос уже звенел от слез, сдавивших горло. — Я все понимаю, Мэт, правда. Такая женщина, как я, никогда не сможет стать достойной женой. Помнишь, я говорила тебе, что не всегда была плаксой? Но уже год, как он умер, а я так и не оправилась. И… и… и я не уверена, что когда-нибудь смогу лечь с мужчиной…
Последние слова она выдавила через силу, но Мэт уже не слушал. Он притянул Майю к себе, ловко усадил на колени и обнял, как маленького ребенка. Конечно же, она расплакалась, уткнувшись в его плечо, но не сопротивлялась, не пыталась вырваться.
— Ш-ш-ш… — приговаривал он, качая ее на руках. — Ш-ш-ш…
Других слов не находилось. Мэту казалось, что любые слова — лишние. Что он ей может сказать? Что он — тот самый дурак, который подарил ей ромашку и обрек на страдания? Да и не в ромашке дело, ясно же, что старый урод приревновал бы жену к любому столбу, не то что к молодому офицеру. И с обвинением все понятно, как белый день. Пусть подпись подлинная, но навряд ли Майя понимала, что подписывает, если ее постоянно били. Кстати, проще будет добиться пересмотра дела.
К демонам! Ни о том он сейчас должен думать. Был бы жив старый князь — он убил бы его сам. И не на дуэли, голыми руками задушил бы. Бедная малышка Майя! Сама, как цветочек… Ромашка… Такая же светлая, как солнышко.
Плач понемногу стихал. Мэт выудил из кармана платок и стал вытирать зареванное личико Майи.
— Мне очень жаль, что в твоей жизни был этот кошмар, — сказал он тихо. — Клянусь, ты больше никогда не будешь страдать.
— Ты… не оставишь… — всхлипнула Майя, но он не дал ей договорить, закрывая рот поцелуем.
Она откликнулась сразу, словно забыв о слезах и переживаниях. Мэт ласкал шею, осторожно поглаживая кожу кончиками пальцев. А потом, когда она совсем успокоилась, целовал мокрые щеки, щекотал мочку уха.
Майя так и уснула у него на руках, прижавшись щекой к плечу.
Сквозь сон Майя услышала детский смех, похожий на веселый звон колокольчиков. Она заворочалась и открыла глаза. Матвея рядом не было, она полулежала на душистом сене, а поодаль сидели две девчушки лет десяти, в простых сарафанах, темноволосые, в их толстых косах позвякивали монетки и разноцветные бусины. Девочки переговаривались, смеялись и плели венки из Майиных цветов.
— Ой, проснулась, — заметила
— Мы взяли ваши цветы, — добавила вторая.
— Нам господин разрешил, — тут же поправила ее подружка.
Майя улыбнулась им, но сказать ничего не успела, из-за стога вышел Матвей. В одной руке он нес сапоги, в другой — корзинку. Брюки подвернуты, ноги босые, волосы мокрые. Майя догадалась, что он купался, пока она спала.
— Спасибо, красавицы, — сказал он девочкам. — Держите, это вам. Да забирайте вместе с корзинкой.
Девочки заглянули внутрь и радостно запрыгали, а потом подхватили корзинку и побежали по лугу.
— А венки? — крикнула им вслед Майя.
— Это вам, — обернулась одна из них и помахала рукой.
— Это нам, — хмыкнул Матвей, поднимая оба венка.
Ничуть не смущаясь, один он нахлобучил себе на голову, другим аккуратно «короновал» Майю.
— Попросил девчонок присмотреть за тобой, пока ты спала, — пояснил он. — А сам сбежал купаться. Расплатиться пришлось сладостями. Ты же не против?
— Ничуть, — заверила его Майя.
Она поправила венок, потому что какой-то стебелек колол лоб.
Было немного неловко. Как теперь себя вести? Вроде бы Матвей понял и принял ее вместе со всеми недостатками, хоть и не сказал об этом прямо. Да и нужны ли тут слова? Ведь утешал, обещал защиту.
Он сел рядом с ней, обнял за плечи. Майя прильнула, прижавшись щекой, и тут же отпрянула.
— У тебя рубашка мокрая.
— Высохнет.
— На тебе? Ты так простудишься, хоть и жарко!
— Майя, солнышко, а если я сниму рубашку, ты не упадешь в обморок?
Матвей шутил: глаза лукаво поблескивали, и на губах играла улыбка. Понятно, он не хочет пугать ее неприличными поступками.
— Не упаду, — пообещала она.
Он стянул рубашку, разложил на сене, на солнышке, и вернулся в тень. Майя старательно отводила взгляд, немного смущаясь, но все же не утерпела, махнула рукой на приличия. Какие правила они еще не нарушили? Поздно, пожалуй, строить из себя ханжу.
Матвей снова сел, но теперь чуть поодаль. Сначала Майя думала, что ей показалось, но теперь, когда он был рядом, она ясно разглядела шрамы на плечах, тянущиеся и на спину. Осмелев, она даже дотронулась до одного пальцем, отчего Мэт вздрогнул и бросил на ее хмурый взгляд.
— Прости, — тут же извинилась она. — Это же следы от кнута, верно?
— Тебе-то откуда… — начал было он и тут же осекся. — Нет… Не может быть!
Майя только скривила губы и отвернулась.
— Выходи за меня замуж.
От неожиданности она не смогла ничего ответить, только уставилась на Матвея, глупо приоткрыв рот.
— Замуж, Майя. Стань моей женой, — повторил он.
К горлу снова подступили слезы, и она поняла, что если произнесет хоть слово — расплачется.
Матвей понял ее молчание по-своему. Его глаза потемнели, на лбу залегла морщина.