Выйти замуж за виконта
Шрифт:
— Хорошо — сказала она, опираясь на руку Спенсера.
К несчастью, судьба казалось, полна решимости досадить ей сегодня вечером. Они уже достигли центра зала, когда она почувствовала, как одна из булавок, на которых крепилось ее фишю, упала вниз в платье. Ее усилия в шотландском риле ранее, должно быть, ослабили фишю.
Слишком поздно, чтобы исправить — она отказывалась снова резко остановиться на паркете. Кроме того, конечно одна булавка не имела бы значения для того, как хорошо ее фишю крепилось к платью. Разве нет?
Но когда
Святые небеса, не сейчас. Если бы фишю продержалась до конца танца, Эбби могла бы убежать в дамскую комнату, чтобы поправить ее. Это был единственный возможный вариант. Она не могла подтолкнуть косынку на место, невозможно проделать это тайно в середине танцевальной дорожки. А сделать это, очевидно, было бы почти столь же вульгарным, как и позволить фишю выпасть.
В течение мгновения косынка, казалось, прекратила сползать, и Эбби расслабилась, полагая, что другие булавки остановили падение.
А потом Спенсер закружил ее, и коварный предмет туалета выпрыгнул на свободу. Она попыталась перехватить его, но не успела. В ужасе она наблюдала, как чертово фишю вспорхнуло к полу и приземлилось под мужской туфлей.
На очень гладком полу фишю с таким же успехом могло бы быть россыпью мраморных шариков, поскольку нога мужчины не нашла опоры и выскользнула прямо из–под него. Его партнерша с небольшим криком рухнула за ним. А потом на них обрушилась еще одна пара, пока вся группа танцующих не превратилась в путаницу конечностей и крутящихся голов.
Кроме нее и Спенсера, разумеется. Ему удалось схватить Эбби и сдернуть с дорожки прежде, чем ее могло бы утянуть с остальными.
Теперь он стоял, смотря на других, как будто они все сошли с ума.
— Что, черт возьми…? — проворчал он, протягивая руку, чтобы помочь встать первому упавшему мужчине.
Мужчина подошел с фишю, зажатым в кулаке. С каменным лицом, он протянул косынку Эбби.
Я полагаю, что это ваше, мадам, — сказал он с тем намеком насмешки, присущим, казалось бы, всем английским джентльменам.
Ее унижение было полным.
Схватив фишю, она убежала, проталкиваясь сквозь любопытных зрителей, выражающих неодобрение матрон и многочисленных смеющихся денди. Девушка не могла оставаться там ни минуты, или она умерла бы от стыда.
Она направилась в дамскую комнату, умоляя, чтобы та оказалось пустой. На этот раз ее молитвы были услышаны. Проскользнув в пустую комнату, Эбби упала на стул и начала плакать.
Она не могла сдержать катившихся ручьем слез, и вскоре из–за всего перенесенного унижения они превратились в сильные, надрывные всхлипывания. Ее страдание было настолько полным, что девушка не слышала, как открылась дверь, пока кто — то не вошел внутрь. Почему она не подумала о том, чтобы запереть дверь?
Но
— Ну, ну. — Леди Клара опустилась на колени перед Эбби, чтобы сжать ее руки. — Все не так уж плохо.
— Я у–уронила на пол всех т–танцуюших из–за ф–фишю! — прорыдала Эбби. — Что может быть хуже?
— Не всех танцующих, а только несколько человек.
— Это, с таким же успехом, могла бы быть целая страна — прошептала Эбби.
Леди Клара вручила ей носовой платок. — Это не ваша ошибка, дорогая. Эвелина сказала мне, что Рейвенсвуд заставил вас надеть фишю. Если кто–то и должен быть обвинен, так это — он.
— Я–я чувствовала, что она соскользнула…, мне следовало отказаться от танца или … или … что–то еще.
— Это было бы хуже. Вы сделали то, что сделала бы любая на вашем месте — надеялась, что фишю будет держаться и это было лучшее в трудной ситуации.
Эбби подняла лицо к леди Кларе.
— Я выставила себя дурочкой. Я выставила дураком его.
Рот леди Клары вытянулся в неумолимую линию.
— На вашем месте я бы не волновалась о вашем «муже». Он не заслуживает вашего беспокойства после того, как он втянул вас в этот глупый план.
— Н–но он сделал это только, чтобы предотвратить скандал. И вот, я поместила его прямо в середину. Я была самой ужасной женой, какую он мог выбрать, и он тоже знает это, или он не говорил бы с этой… той женщиной.
Леди Клара выглядела озадаченной.
— Какую женщину вы имеете в ввиду?
— Его любовницу. Ну, ваш муж сказал, что она — прежняя любовница Спенсера, но…
— У моего мужа слишком длинный язык — отрезала леди Клара, ее глаза вспыхнули.
— Не упрекайте его. Я поняла, что она кое–что значит для Спенсера только по тому, как она тронула его. Я знаю, что мне должно быть все равно, но… — всхлипнув, она затихла.
Сострадание залило лицо леди Клары.
— О, Эбби, вы бедняжка. Вы любите его, не так ли?
— Нет! Нет, не будьте глупой. Просто, когда я приехала сюда, я действительно думала, что мы женаты, и когда я узнала, что мы не были… — она высморкалась, не заботясь, как это выглядело неподобающе для леди. — И м–мне он действительно нравился, понимаете. Это глупо, но я хотела, чтобы я тоже ему хоть немного нравилась.
— Я думаю, что он испытывает симпатию к вам — его собственным способом. Видит Бог, я всегда считала этого мужчину слишком надменным, но когда он с вами, он… смягчается.
Эбби мрачно покачала головой.
— Не после сегодняшнего вечера. Мне повезет, если он не бросит меня на первое судно до Америки.
— Разве вы не этого хотите?
Эбби смотрела на свои руки, вспоминая, как Спенсер поцеловал ее вчера вечером.
— Иногда да. Но иногда… Хорошо, это не имеет значения. После сегодняшнего вечера он будет ненавидеть меня.