Выйти замуж за виконта
Шрифт:
Миссис Грэхэм перевела взгляд со Спенсера на Макфи и назад. Затем она вздохнула и полезла в карман своего передника, чтобы вытянуть два ключа.
— Тогда ладно, — сказала она шепотом. — Только вы должны сказать ей, что боролись, чтобы получить ключи.
Когда Спенсер взял ключи, Макфи пробормотал, — Еще чего.
Он оставил Макфи и миссис Грэхэм ссориться в коридоре. Войдя в свою комнату, он отпер смежную дверь в спальню Эбби. Когда он вошел, она сидела спиной к обеим дверям на стоящей перед камином кровати с балдахином. Девушка расчесывала волосы длинными, чувственными поглаживаниями,
Черт побери, он забыл, что миссис Грэхэм сказала, во что Эбби переоделась. Эта муслиновая ночная рубашка могла бы с таким же успехом быть стеклянной, она совсем не скрывала сладкого очарования Эбби. Особенно, когда девушка двинулась, и пламя камина осветило контуры ее тела. Когда очертания ее груди ясно проступило через тонкий муслин, пульс загремел в его ушах. Проклятье.
Подавляя неуместный ответ своего тела, Спенсер ступил в комнату и закрыл за собой дверь. Затем он запер ее, чтобы удостовериться, что ее служанка, сующая во все свой нос, не придет, чтобы выгнать его посреди извинений.
— Что он сказал? — спросила она, вероятно ожидая миссис Грэхэм.
— Он сказал, что ему очень жаль, — хрипло сказал ей Спенсер. — Он сказал, что не хотел испортить ваш бал. Он сказал, что он хотел сделать бал великолепным для вас.
Соскочив с кровати, она резко развернулась к нему лицом.
— Вы! — Ужас заполнил ее черты, когда она судорожно сжала в кулаке ворот ночной рубашки. — Как вы вошли сюда?
— Это — мой дом, помните?
Гнев вспыхнул в ее глазах.
— Даже слишком хорошо. Вы никогда не позволяете мне забывать об этом.
В этот момент он заметил покрасневшие глаза и нос девушки. Раскаяние затопило его.
— О, Боже, Эбби, я не хотел сделать вас несчастной.
— Вы тут не при чем. — Ее рот задрожал, когда она, выпрямившись, обняла себя за талию одной рукой. — Я сама сделала себя несчастной, позволив вам говорить мне, что делать. Итак, этого больше не будет, вы слышите?
— Да, никогда больше. — Он сделал бы все что угодно, лишь бы стереть, этот полный сомнений взгляд с ее лица.
— Мы некоторое время не будем посещать балы и другие подобные мероприятия. Я найму любых наставников, которые вам потребуются — учителей танцев, гувернанток … все, что вы захотите. Что касается одежды, наряжайтесь, как вам нравится.
— Серьезно? Даже если я буду, похожа на fille de joi[1] ? — сказала она с неистовым сарказмом. — Даже если я причешу свои волосы далеко не так, как совершенная Эвелина?
— Я был неправ о волосах, одежде и остальном. — И если он должен был принимать холодные ванны по два раза в день в течение следующих нескольких недель, он, улыбаясь, вынес бы ее платья независимо от того, насколько соблазнительными они были бы.
Хотя ни одно из них не могло быть хуже чем то, что она носила сейчас. Эта ночная рубашка могла доходить до подбородка, но, прилегая, она любовно обнимала каждую кривую тела девушки. И рука, обвивающая ее талию, вплотную прижимала ткань спереди к телу Эбби, он даже мог видеть тень завитков между ее бедрами.
Внезапно вспотев, он резко перевел пристальный взгляд
— Нет ничего неправильного в том, как вы одеваетесь, Эбби. — По крайней мере, не публично, добавил он про себя.
— Но есть много неправильного в том, как я себя веду.
— Если и так, то это только потому, что я не подготовил вас. Я сожалею о том, что не сдержал обещания не подвергать вас какому–либо унижению. Я клянусь, что я не понимал, что … я не знал …
— О том, что я абсолютно незнакома с правилами вашего общества? Кажется, я припоминаю, что говорила вам об этом.
— И я не слушал. Но с этого момента я буду прислушиваться к вам.
Она покачала головой.
— Не будет никакого «с этого момента». Я не смогу больше этого сделать.
Паника охватила его.
— Конечно, сможете. Все, что вам необходимо — немного полировки и…
— И что? Общество будет приветствовать вашу бестолковую американскую жену с распростертыми объятиями? Нет, я в этом не нуждаюсь. — Она слегка приподняла подбородок, ее глаза сверкали.
— Завтра утром вы выпишите мне чек на пятьсот фунтов. Это — только одна десятая от суммы, которую ваш брат украл у меня — это — все, что я прошу у вас, до тех пор пока вы не найдете его. Этого должно быть достаточно, чтобы оплатить проезд до Америки и позволить мне арендовать где–нибудь жилье, в то время как я исследую возможности для продолжения бизнеса папы.
Господи Боже, она говорила серьезно. Она действительно хотела уехать.
— Эбби…
— Если вы не предоставите это мне — продолжала она — я нанесу визит той женщине, леди Брамли, и расскажу ей всю историю целиком. Я знаю, что она поверит мне. И затем вы получите свой скандал.
Спенсер почувствовал себя так, будто она нанесла ему удар в грудь.
— Вы так сильно ненавидите меня?
Пораженный взгляд пересек ее лицо.
— Я не ненавижу вас. — Ее глаза мерцали с непролитыми слезами. — Я только … мне необходимо, чтобы вы знали — я подразумеваю то, что я сказала. Я не могу продолжать этот фарс. Я не вписываюсь сюда. Я не могу вам помочь.
— Вы можете. Вы — единственная, кто может. — Виконт подошел к ней в изумленном недоверии. Он действовал инстинктивно, потеряв все свои манеры. Все, что Спенсер осознавал это то, что он должен удержать ее в Лондоне. С ним.
— Вы еще не можете уехать. Я не позволю вам.
— Вы не можете остановить меня, Спенсер. Ранее я позволила вам убедить меня, что у меня не было выбора, но теперь я знаю больше.
Он отчаянно пытался придумать весомый аргумент, который убедит ее остаться.
— Как насчет Эвелины? Вам может и все равно, как скандал отразится на моей семье, но что относительно нее?
Эбби сглотнула.
— Не будет никакого скандала, если вы просто отдадите мне пятьсот фунтов и позволите мне уйти.
— Вы так думаете? — Он резко рассмеялся. — Вы не думаете о том, что люди будут говорить, когда жена бросит меня, прожив со мной меньше недели? Как я должен буду объяснить это?
— Скажите им — я обнаружила, что мы не подходим друг другу. — Ее голос стал горьким. — После фиаско сегодня вечером они без всяких усилий поверят этому.