Выйти замуж за злодея
Шрифт:
— Каждый раз, когда ты приходил ко мне, ты шел по краю смерти, прорываясь сквозь ловушки и клинки.
Ее голос дрогнул.
— Ты отдавал всего себя, лишь бы добраться до меня. Я не могу винить за это… Я могу только любить.
Он мог уйти. Так же, как она могла не искать путь наружу.
Любовь — это узкий мост над пропастью: если один ослабит хватку, другой упадет.
Юй Линси чувствовала безграничную благодарность за то, что в тот момент, когда зазвенел колокольчик, они оба выбрали друг друга. Она
В этой ледяной тишине она осторожно, нежно, с бесконечным терпением дотронулась до его губ, будто смачивая иссушенную землю первой каплей дождя.
Ледяной свет в комнате окутывал их силуэты, делая мгновение невесомым.
Юй Линси была теплой.
Совсем не такой, как в его кошмарах.
Нин Инь разомкнул губы и, не колеблясь, ответил на поцелуй.
Пылко. Отчаянно. Будто отдавая всю жизнь, сгорая без остатка.
Юй Линси тихо закашлялась.
Только что вспыхнувший жар стремительно растворился в морозном воздухе. А когда он наконец оторвался от ее губ, его широкий плащ уже окутывал ее плечи.
— Немного грязное, но, Суэй Суэй, потерпи, — тихо сказал он.
Юй Линси на мгновение задумалась.
Она вспомнила, как прошлой весной, когда Чжао Сюй запер ее в амбаре, Нин Инь так же снял с себя верхнюю одежду, закутал ее и совершенно спокойно сказал:
— Госпожа, придется довольствоваться тем, что есть.
Юй Линси глубоко вдохнула, отгоняя воспоминания, и напомнила:
— Здесь может быть тайный проход, ведущий к ледохранилищу.
Нин Инь кивнул, затем опустился на одно колено, собираясь взять ее на руки.
— Не нужно.
Она бросила взгляд на его раненые ладони и решительно покачала головой.
— Я могу идти сама.
Чем дальше они продвигались, тем холоднее становилось, ледяной воздух пробирал до мозга костей.
Юй Линси молча взяла Нин Иня за руку.
Ему, возможно, было неприятно ощущать на пальцах засохшую кровь и грязь, но она не отпустила.
Колокольчики на их одежде тихо дрожали в унисон, пока они шли через темный, извилистый тоннель. Каким бы извилистым, скользким и узким он ни был, они больше не разжимали рук.
Юй Хуаньчэнь и Шэнь Фэн едва не сходили с ума.
Пламя бушевало, сжигая дворцовые залы дотла. В таких условиях невозможно было выжить.
Однако Юй Хуаньчэнь продолжал командовать гвардейцами, приказывая выливать бочонки с водой, словно пытаясь осушить море.
И вдруг…
Из-за сгоревших руин показался Нин Инь. В его объятиях, закутанная в плащ, шагала Юй Линси.
Глаза Юй Хуаньчэня покраснели, но теперь в них зажегся проблеск надежды.
Он отбросил ведро, бросился к сестре и, схватив за плечи, засыпал вопросами:
— Суэй
— Все хорошо, брат.
Юй Линси сжала руку Нин Иня. На ее ресницах еще искрились нерастаявшие ледяные кристаллы. Несмотря на изможденный вид, в ее глазах не было ни тени страха.
Юй Хуаньчэнь посмотрел на Нин Иня, стиснул зубы, подавляя ярость, затем коротко бросил:
— Я отвезу тебя домой.
* * *
Юй Линси тяжело заболела.
Вернувшись в резиденцию Цзин-вана, она тут же слегла с жаром.
Неудивительно. Сначала адский огонь, затем ледяной холод. Даже крепкое здоровье не выдержало бы таких перепадов.
В полузабытьи она чувствовала, как кто-то обнимает ее, осторожно прижимая к себе, а затем горькая лекарственная жидкость мягкими, терпеливыми глотками впитывалось в ее пересохшие губы.
— Суэй Суэй…
Тихий, глуховатый голос прорезал вязкую темноту.
— Поправляйся скорее.
В складках ее одежды звонко дрожал спрятанный золотой колокольчик, отражая сбивчивое, прерывистое дыхание.
Мрак медленно отступал, словно волна.
Юй Линси моргнула, распахивая тяжелые, склеенные веки.
За окном стояла глубокая ночь.
Сквозь тусклый свет ей удалось разглядеть знакомое лицо. Бледное, с заострившимися чертами, почти застывшее.
Нин Инь.
Темные круги под глазами, осунувшееся лицо, болезненная краснота век — он выглядел таким уставшим, что Юй Линси на мгновение засомневалась, тот ли это человек, которого она знала.
Но стоило ей чуть пошевелить рукой, как он тут же распахнул глаза. Прежде чем она успела что-либо сказать, он наклонился и крепко прижал ее к себе.
— У Суэй Суэй очень красивые глаза.
Он осторожно провел ладонью по ее хрупким плечам, долго молчал, а затем хрипло добавил:
— Такие красивые, а открылись только сейчас.
В его голосе не было ни насмешки, ни легкости, только усталая, тягучая хрипотца.
— Прости, что заставила тебя волноваться.
Юй Линси слабо подняла руку и обняла его за талию.
— Как долго я спала?
— Целый день.
Нин Инь наклонился и поцеловал ее сначала в лоб, затем в ресницы и, наконец, в губы.
Его дыхание было горячим и нежным.
Чистый, бережный поцелуй, словно он пытался в чем-то убедиться. В нем не было ни малейшего намека на желание.
— Я не умылась, — Юй Линси едва заметно отстранилась, сжимая губы. — Во рту все еще горечь от лекарства.
Нин Инь ничего не ответил.
Он просто поднялся, закутал ее в одеяло и, взяв на руки, понес в соседнюю комнату для омовения.
Купальня всегда была наполнена горячей водой.
Пар поднимался над гладкой поверхностью, заполняя помещение влажным теплом.