Выживание
Шрифт:
— О, Пантера, ты-то мне и нужна, — радостно остановил меня математик. — Идем, к тебе срочное дело.
— Я сейчас не могу, — отрицательно качнула я головой. — Рысь проверить надо.
— Ты только побыстрей, ладно?
Я неопределенно пожала плечами. Разве в вопросах с ребенком можно «побыстрее»? К моему облегчению, с малышкой все было в порядке: похоже, она все это время просто проспала, крепко вцепившись в прутья корзинки. Накормив Рысь и убедившись, что молока на двоих ещё хватает, я провела необходимые гигиенические процедуры и крепко закрыла обе корзинки, поставив рядом. На мгновение подумала, не положить ли их вместе — теплее
— Ну, что такое? — спросила я, спускаясь. Мне никто не ответил. Странно. — Эй, Игорь, ты где?
Так и не дождавшись ответа, я пошла, ориентируясь на возбужденные голоса, и почти сразу же отыскала математика, причем не одного — вместе со всеми нашими и не только нашими. Оглядевшись, я отметила, что присутствуют все амазонки и махаоны, Ясон с женой, Захар и еще множество малознакомых людей. Марк, кстати, тоже был. Он как раз громко разглагольствовал, увлеченно жестикулируя.
— Что здесь происходит? — шепотом спросила я у Ильи, который, на мой взгляд, слушал выступление оборотня без особого интереса, в отличие от остальных. Оглянувшись, химик жестом пригласил присесть и только после этого вполголоса ввел в курс дела.
По словам Ильи получалось, что либо разрыв, либо противостояние действительно неминуемы. И, понимая это, люди из меньшей группы решили… просто обогнать царско-цитадельских. Так и для угасания страстей время появится, и проблемы с поисками пищи у отплывающих не возникнут, да и у остающихся смягчатся. Тем более, что в малом лагере постройкой плотов никто не занимается, разве что будничным ремонтом. Разделение планируется только временное, позже, в самом худшем случае, в конце пути, царские нас нагонят и люди снова объединятся.
Кстати, инициатором собрания являлся не председательствующий Захар, а скромно сидящий сбоку «золотой мальчик».
— Просто Ясон речи произносить не умеет, и ему хватает ума это признавать, — с улыбкой пояснил химик. — Хотя… — заметив, что Марк закончил выступление и его место резво заняла обсуждаемая нами личность, Илья демонстративно закатил глаза. — Похоже, я его переоценил.
С интересом прислушавшись к инициатору собрания, я уже через минуту поняла, что единственная польза от речи Ясона — здоровый смех, и принялась разглядывать собравшихся. Надо же, и народ с общаг здесь! Кстати, я оказалась не одинока: если Марка слушали внимательно и серьезно, то сейчас народ зашевелился, послышались смешки и перешептывания. А какой еще можно ожидать реакции на хвалебные оды самому себе, да еще и в стиле «какое у меня все золотое»?
— Нет, не переоценил, — возразил Дет. — Все такие хмурые сидели, как на военном совете, а благодаря «золотому» настроение на порядок повысилось. Поверь, в случае необходимости он может говорить серьезно, но если сейчас не разрядить обстановку, то отношения между царскими и свободными только ухудшатся.
— «Свободными»? — скептически переспросила я.
— Если бы ты не опоздала, то знала бы, что весь наш лагерь согласился на это название, — не удержался от колкости зеленокожий. — Но, думаю, это решение не настолько принципиально, чтобы расстраиваться.
— Конечно, — пожала плечами я. — Тем более, что название мне нравится. А что еще без меня успели?
— Ничего важного, — махнул рукой Илья. — Выступали все желающие высказать и аргументировать свою точку зрения. Большинство сходится, что
Разговор затих, и я с улыбкой прислушалась к выступлению Ясона. Обычно такое наивное восхваление и себя и других вызывает раздражение, но золотой мальчик говорил с такой детской убежденностью, граничащей с упрямством, с таким воодушевлением и такими оригинальными фразами, что в его интерпретации оно превращалось в комедию. Хотя если бы приходилось выслушивать такие речи ежедневно, наверное, они приводили бы меня в бешенство. Закончив, Ясон скромно поклонился и плюхнулся на землю.
— Итак, раз все, наконец, собрались, приступим к голосованию, — предложил Захар. — Кто за то, чтобы отплыть сегодня — поднимите руку! Кто против? Единогласно! Кстати, я говорил с царем Сергеем. Основной лагерь будет стоять еще как минимум пять суток, так что у нас пять дней форы. А теперь перейдем к более насущным вопросам. Какие из царских законов мы оставляем, а от каких отказываемся до воссоединения с царскими людьми?
— А почему, собственно, мы должны воссоединяться? — спросил незнакомый брюнет. — Мне лично и так хорошо.
— Согласна, мы должны держаться отдельно! — поддержала его Темная. — А то быстро превратимся в забитых и угнетенных изгоев нормального общества! Разве они считают нас за равных? — широкий жест в сторону царских плотов. — Нет нет и нет! Мы для них как заноза в заднице! И поверьте моему опыту, при первом же удобном случае нас попытаются загнать в самые низы! В цитадели то же самое было — на словах тираны маскировались под добрых и пушистых, а на проверку оказались отъявленными мерзавцами! Нельзя допустить, чтобы история повторилась! Мы должны заставить их считаться с нашим мнением!
Народ недовольно загомонил, а я неприязненно поморщилась. Стоило услышать такие высокопарные яростные обвинения, как по старой привычке попыталась найти аргументы в защиту противоположной стороны. А их немало. Вот хотя бы — если они злодеи, то зачем было предупреждать меня о недружелюбии цитадельских? Или защищать не входящих в «царство» людей от преступников? Или, снабжать хоть какой-то пищей голодающий народ с неуспевших или не пожелавших запастись продуктами плотов, когда несколько дней подряд не делали остановок? Нет, факты однозначно на стороне Сергея и не расходятся с его словами, как заявляет Темная, а подтверждают их.
— У царских уже было немало возможностей поставить нас на место, — спокойно, с легкой насмешкой возразила Темной Марфа. Разговоры тут же стихли, а я по-белому позавидовала голосу цитадельской: с ним только на собраниях выступать и лекции читать. — Прошу встать тех, что считает себя незаслуженно обиженным царскими людьми. Не преступниками из их числа, их среди всех хватало, а властями, — уточнение заставило нескольких начавших подниматься человек сесть обратно. — Ну? Нет желающих высказать претензии? — Марфа ехидно покосилась на Темную, от возмущения хватающую ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. — Может быть, кто-то из вас хочет войны? Войны с армией, в несколько раз превышающей нашу численность? Тоже нет? Тогда зачем разжигать вражду, если для нее нет никакого реального повода? — Марфа сделала длинную паузу, давая время осмыслить свои слова. — Я ничего не имею против раздельного проживания, но не по причине вражды. И считаю, что этот вопрос надо решать не сейчас, а когда страсти утихнут, а люди притрутся друг к другу. Спасибо за внимание.