Выживание

Непейвода Софья Николаевна

Надя на удивление твердо настояла чтобы все обитатели плота проверяли свои показатели не реже, чем раз в два часа, и при любом ухудшении самочувствия тут же сообщали. А Дет добавил:

— Помните, что, скрыв первые симптомы, вы можете стать переносчиками и заразить других.

Но пока ни у меня, ни у других никаких признаков не наблюдалось.

На привале Игорь, по нашему поручению, пошел наводить справки, не заболел ли кто-то еще. Выяснилось что жертвой неизвестной болезни, кроме Росса, оказалась только Ина, зеленокожая амазонка. Но даже два случая серьезно обеспокоили свободных, и логично рассудив, что источник

заразы скрывается в болоте, они приняли решение больше не делать остановок, чтобы побыстрее выбраться из опасной местности.

К ночи состояние Росса не улучшилось, если не считать того, что он вышел из бессознательного состояния и начал бредить. Температура по-прежнему оставалась около сорока двух градусов, а когда он открыл глаза, они оказались кроваво-красными от полопавшихся сосудов. В бреду зеленокожий то умолял нас позаботиться о животных, то обещал кого-то убить, порой упрашивал кого-то отложить операцию, потому что у пациента все равно нет шансов ее пережить, а то и вовсе собирался консервировать какое-то мясо. А под утро нас разбудила испуганная Юля, которая оставалась дежурной: больной спустился вниз и теперь стоял над своей старой постелью со скальпелем в руке.

— Росс, отдай мне нож, — спокойно, с уверенностью в голосе, попросил Дет, протягивая руку.

Зеленокожий поднял на него безумный взгляд налитых кровью глаз, потом перевел его на нас и, опустив голову, всхлипнул.

— Все не так! — горестно сказал он. — Все не там, — Росс ткнул скальпелем в постель. — Разве это печень? — выдрав из подстилки пучок сухой травы, он продемонстрировал его нам. — Нет! Все не правильно, все не на месте, — бросив скальпель, зеленокожий схватился руками за голову и тихо завыл. — Нет никакой надежды.

Быстро забрав возможное оружие и передав его мне, мужчины попытались отвести больного обратно наверх, но не тут-то было. Стоило им поднять зеленокожего на ноги, как отчаянье резко сменилось яростью: отбросив низкорослого Илью, Росс ударил Севу одним кулаком в голову, а другим — в живот, до крови укусил Маркуса, а когда его схватили за руки, со всего размаха пнул психиатра в пах.

— Я вас даже жрать не буду, ходячие раковые опухоли! — по-змеиному шипел зеленокожий, выкручиваясь. Только когда инженер с Детом отошли от шока и пришли на помощь, мужчинам с трудом удалось связать разбушевавшегося Росса.

— Интересно, Ина такая же буйная? — задумчиво потянула я, когда Надя, осмотрев пострадавших, сказала, что у Севы, судя по всему, перелом ребра и легкое сотрясение, да и у Дета не все ладно, хотя насколько серьезно, еще не ясно.

— Сейчас сплаваю и узнаю, — тут же предложил менее других пострадавший математик.

— Сплавает он, — проворчала терапевт. — По затхлой болотной водичке.

— Ну, во-первых, она не затхлая: не пахнет, чистая, и вон сколько всего в ней растет, даже кувшинки, — обиженно возразил Игорь. — А во-вторых, если причина в ней, то мы все уже заразились, так что хуже не будет. Зато слюну Россовскую, которую он на меня наплевал смою.

— Тебе повезло, что только наплевал, — буркнул Маркус, баюкая распухающую руку.

Математик вернулся довольно быстро и сообщил, что Ина тоже не в себе, хотя в драку пока не лезла и острыми предметами не размахивала. Но узнав о «подвигах» нашего зеленокожего, амазонки решили подстраховаться и обезвредить подругу до возможных эксцессов.

Следующие

сутки не принесли хороших новостей. Дожидаясь менее буйного настроения, мы поили Росса бульоном с растертой в кашицу рыбой. Я, с надеждой, что зеленокожий не ошибся и красный мох действительно обладает сильным дезинфицирующим действием, несколько раз в день спаивала ему небольшие порции отвара. К полудню, в один из буйных приступов, Росс попытался отгрызть себе руку, чтобы освободиться, но, к счастью, мы вовремя это заметили, хотя кожные покровы хирург успел повредить сильно. А вскоре математик принес страшную весть: все пять людей с желтой кожей слегли с аналогичными симптомами.

— Надо наловить рыбы впрок, — по-деловому отреагировал Илья. — Если хоть кто-то останется на ногах, ему будет не до охоты.

Согласившись, мы посвятили остаток дня заготовке запасов, в результате чего наполнили добычей три большие, опущенные в воду, корзины. Обследование, проведенное Надей перед сном, не порадовало: у восьмерых посвященных, если включать в них Детовских жен, температура на полградуса превышала норму, хотя, по их словам, других характерных симптомов они пока не замечали. Но всего через несколько часов все признаки появились, и глубокой ночью в бессознательное состояние впали Вероника, Юля, Света, Маркус, Игорь, Дет и две его жены, а у Лили и Ильи при очередной проверке выявились первые признаки болезни. К утру слегли и они, а у Веры, Нади и последней из Детовских жен поднялась температура.

На сей раз разведку проводила я. Положение оказалось еще хуже, чем мы подозревали: заболело уже почти девяносто процентов свободных. На ногах пока оставались все сатанисты, хотя их уже лихорадило, уриасары, у которых, к моему удивлению, не наблюдалось никаких симптомов, и еще несколько человек. Но, хотя бессознательно состояние у всех сменялось бредовым, буйных и пытающихся вставать и что-то делать, кроме уже известных зеленокожих, не оказалось. А еще вселяло некоторую надежду то, что все еще не заболел ни один ребенок. Хотя, кто знает, может у них еще просто не прошел скрытый период.

— Надо сцепить плоты, пока есть такая возможность, — зябко кутаясь в черный балахон, сказал лидер сатанистов. — Сейчас уже не до сохранения тайн, жизни бы сохранить.

На то, чтобы скрепить плоты друг с другом, ушло немало времени, учитывая, что часто приходилось прерываться, чтобы поухаживать за больными. К тому времени, когда мы закончили, слегли все сатанисты, еще девять человек, и три женщины нашего плота. Все оставшиеся на ногах свободные собрались на совет и быстро вынесли решение, что пока есть хоть какой-то шанс на выздоровление, нельзя бросать людей без помощи. Эпидемия стерла все границы, и теперь никто не отделялся, не говорил, что он тут не при чем, и вообще из другой группы.

Способность действовать сознательно сохранили только девять человек, включая меня, из чуть более чем двух с половиной сотен (не считая детей). И нагрузка на каждого из нас оказалась колоссальной. Ведь надо и еду приготовить, и накормить, и дымные костры, чтобы кровососы заживо людей не съели, поддерживать, и проследить, чтобы плоты к берегу не снесло, и медицинскую помощь оказать. А еще дети, которых, между прочим, хотя бы подмывать надо! К нашему ужасу, выяснилось, что молоко у заболевших быстро пропадает, так что кормить малышей пришлось той же импровизированной ухой.