Выживатель
Шрифт:
Потому что Рону хочу. Она мне нравится, мне с ней интересно, и я ее хочу. Все время. Как гляну – так сразу и хочу. Вот так. Люблю – нет, это не любовь. Нет, она мне вовсе не безразлична, и даже не на одном «хочу» моя привязанность к ней держится, тут что-то еще… но это не любовь. Такая «не любовь», из-за которой мужик и от любимой жены к такой нелюбимой может начать по ночам бегать.
А, ладно, будь что будет, я не хочу сейчас об этом думать. Снизу горячий песок, сверху горячее солнце, и никуда прямо сейчас спешить не надо.
– Ты знаешь,
– Куда? – Я даже на локте приподнялся, посмотрев в ее сторону.
Нет, так нельзя, как раз в момент размышлений на как раз вот эту тему.
– Пока на Кюрасао, затем, судя по всему, на Бонэйр.
– А когда? И зачем?
Она тоже повернулась на бок, поднявшись на локте, и я уставился в свое искаженное отражение в ее очках. А она, наверное, на свое в моих.
– Не знаю когда. Думаю, что две или три недели, может быть, больше. А зачем? Я здесь не на своем месте. Это не те деньги, которые я могу зарабатывать, не то место и не та работа.
– А зачем ты на нее пошла?
– У меня был конфликт. Теперь человека, с которым был конфликт, перевели на Флорида-Киз, на другую работу, так что конфликт уже не актуален. Дай попить. – Она требовательно протянула руку, и я выудил из сумки-холодильника бутылку минеральной. – Я честолюбива, ты знаешь. – Рона вытерла губы ладонью и вернула бутылку мне. – Спрячь, пока не нагрелась.
Честолюбие не порок, кто бы что ни думал. И я ее понимаю, я уже слышал о том, что она в Чарлстоне вроде как в добровольной ссылке. Но вот чисто эгоистические интересы не дают радоваться за нее по-настоящему. А как же я?
Нет, ну а что я? Кто я ей? Мужик, с которым ей нравится трахаться, все. А она мне?
Может, и к лучшему это все? Кто-то узел вязал-вязал, а кто-то к нему подошел и по узлу шашкой – раз. И все разрешилось сразу и само собой, у меня семья, в конце-то концов, как бы забывать не надо совсем про такой факт биографии.
– А почему Бонэйр? – спросил я исключительно потому, что не знал, о чем еще спросить.
– Ты про Гриффита знаешь?
– Гриффит… – попытался я вспомнить. – Нет, никакие звоночки не звенят.
– Его упоминали перед Катастрофой часто.
– А! – ну да, как мог забыть. – Это парень, который разработал вакцину? Рабочую вакцину, в смысле? Работал на Бреммера?
– Не совсем на Бреммера, у него довольно большая доля в компании была. А я вроде бы работала с ним со стороны самого Бреммера, вела направление.
– Я слышал, что ты на Босса непосредственно работала? – Я в несколько больших глотков опорожнил бутылку и убрал ее в пластиковый пакет.
– Была личным помощником, – сказала она, после чего добавила: – У него только в нашем офисе таких было восемь человек, а были и другие. Я его самого очень редко видела, просто передавала отчеты. А вот с Гриффитом у меня были хорошие отношения, личные.
– И теперь? – Я уже начал догадываться, куда это все вылезет.
– Гриффит строит лабораторию на базе медицинской школы Бонэйра.
– И как насчет оплаты?
– Лучше. Намного лучше. Кстати, у тебя все же осталось сколько-то ночей, пользуйся. Пока есть возможность.
Да на этот счет за меня беспокоиться не надо, я воспользуюсь, столько раз, сколько смогу.
– Как я понял, Бонэйр – это вроде деревни, нет? – вспомнил я то, что мне Рэй в свое время рассказал. – Скучно не будет?
– Это не деревня, это довольно симпатичный городок на небольшом острове, но да, там тихо. Но думаю, ненадолго, остров уже дочищают и начинают туда переселять людей, местные тоже уцелели… кое-кто из них. И это всего сорок километров от Кюрасао, туда можно хоть долететь, хоть на лодке… Я думаю, туда паром запустят или что-то такое. Ты меня вообще слушаешь?
– Слушаю, – удивился я такому вопросу. – Не заметно?
– Неа. – Она мотнула головой. – Если бы ты слушал, то уже бы сказал, что будешь прилетать туда через день для того, чтобы сжать в объятиях мое великолепное тренированное тело. – Она нарочито вульгарно, как в совсем плохом порно, облизнула губы, потом вдруг засмеялась и толкнула меня в плечо. – Ну скажи что-нибудь.
– Отсюда прилетать? – тупанул я.
Она всплеснула руками.
– А ты думать не пробовал? Головой? Это такая круглая штука на три фута выше задницы? Нет? – Глаз я по-прежнему не видел, но заметил, что она подняла брови. – Кто тебя здесь долго держать будет? Файлы всех, кто здесь работает, находятся у меня. На твоем есть пометка «essential», а это значит, что тебя будут продвигать на самые важные операции. Важные будут не здесь.
– Мне кажется, что то, что мы здесь делаем, важно.
Мне это даже не кажется, я точно знаю.
– Важно, да, но не слишком уж сложно, верно? Другие могут справиться.
– Незаменимых у нас нет, – ответил я цитатой. – Другие могут со всем справиться.
Но вообще да, мы уже поставили операции почти что на поток, изменений обстановки мало, а люди набираются опыта. Справятся и без меня.
– Я болтаю лишнее, мне тоже сболтнули… но планируется что-то большое, опытных вояк будут перекидывать туда. Ты в списках на рассмотрение.
– И что я с этого получу?
– Деньги. Переезд на Кюрасао. И все, что к этому прилагается. Смотри, какая задница! – Она довольно сильно шлепнула себя по тугой загорелой ягодице.
– Ну… да, неплохо, – сказал я с уважением.
И верно, и вообще было бы неплохо. Свою нынешнюю должность я за постоянную тоже не считал. Уже не мальчик все время по крышам скакать, да и семью мне содержать надо. Платят неплохо, я уже через два пэйгрэйда перешагнул за то время, что здесь, но если начнут платить еще лучше – я точно не откажусь. Мне еще за дом выплачивать и машину. Выражение «нормальная жизнь» еще означает, что за все надо платить, халявы нет. Как в нормальной жизни. За все.