Выжившие
Шрифт:
Он отвечал за безопасность каждого из семи пассажиров, однако же они мертвы, а он жив. Почему он не связался со своей семьей и друзьями? Почему не пришел в полицию? Мне важно знать, что заставило человека отказаться от прежней жизни.
– Я полечу на Фиджи и возьму интервью у пилота, – неожиданно для себя самой объявляю во всеуслышание.
Глава 9
Тогда | ЛОРИ
Лори приникла носом к иллюминатору: не видно ни зги, только клочья облаков, похожие
Она мельком глянула на часы. Уже сорок пять минут в воздухе. Почти прилетели. Лори зябко потерла руками плечи: почему в самолетах кондиционеры всегда морозят на полную катушку? Она решила достать теплую кофту: встала, потянулась в багажный отсек… вдруг самолет дернулся, словно подскочил на препятствии. Из бутылки выплеснулась вода.
Турбулентность, ничего страшного.
Только сердце не унималось.
Загудел сигнал, и загорелась лампочка «пристегнуть ремни». Лори затянула ремень, вставила бутылку в карман впереди стоящего кресла и убрала откидной столик.
В проход вышла стюардесса.
– У нас на пути грозовой фронт, пилот обходит его по краю. Пока мы облетаем этот участок, лампочка «пристегнуть ремни» будет гореть.
«Турбулентность – обычное дело», – убеждала себя Лори. На прошлой неделе она поискала это слово в «Гугле»: «вихревые потоки воздуха, вызванные разными причинами, такими как полет над горами, близость к струйным течениям и грозам». И все бы хорошо, но в объяснении из Интернета упоминают: «по сводкам погоды и отчетам пилотов предсказать турбулентность не всегда возможно». Остается одно – затянуть ремень и ждать.
Снова удар! Самолет будто врезался во что-то твердое. Сердце бешено застучало в груди. В окне иллюминатора все так же проносились хлопья облаков.
Разбуженный ударом ребенок пронзительно закричал. Мать потянулась к люльке, но стюардесса громко предупредила:
– Пожалуйста, оставьте его там, пока не выйдем из турбулентности.
Самолет накренился: голову Лори отбросило на сиденье.
– Вот черт! – воскликнул парень в шапочке.
Лори судорожно вцепилась в подлокотники. Что происходит? Почему такая тряска? Явно не просто турбулентность.
За окном наблюдалась та же картина: стремительно летящие облака.
Хочу на землю! Прочь из этой консервной банки!
Самолет опрокинулся на левое крыло, что-то громко заскрежетало.
Вот это точно ненормально!
Дэниел повернулся к стюардессе – в лице ни кровинки.
– Что происходит? – спросил он, перекрикивая шум двигателя.
– Все в порядке! – заверила стюардесса, вцепившись в спинку кресла. – Ремни пока не отстегивайте. – Она изобразила улыбку и неуверенно двинулась в сторону кабины пилота.
Пассажиры не сводили с нее глаз: она добралась до кабины и открыла дверь.
– …сбой
– Что-то с двигателем! – вцепившись в руку мужа, прокричала американка.
Лори бросило в пот, грудь сжало, словно обручем.
Оглушающий рев и скрежет усиливались с каждой минутой.
Обвив руками люльку, молодая мать успокаивала малыша.
Американская пара снова молилась.
По салону пролетел запах паленого металла.
Из кабины опрометью выскочила встревоженная стюардесса.
– У нас неполадки в топливной системе, – громко произнесла она. – Будет аварийная посадка. Всем пристегнуться…
И вдруг самолет резко накренился и пошел вниз. В салон ворвался вихрь воздуха, будто стекла выбили. Стюардессу подбросило спиной к потолку.
Кто-то закричал.
Нестерпимая боль пронзила мозг, пламенея где-то в ушах и за переносицей. Волосы Лори заплясали над головой. Влекомые непреодолимой силой предметы полетели вверх. Поднялась книга. Телефон треснул о потолок, туфли пригвоздило к багажной полке.
Теперь в салоне кричали все. Мать сгорбилась над люлькой, накрыв малыша собой.
Грудь сдавило еще сильнее. Лори безуспешно попробовала дотянуться до кислородной маски.
Что-то дребезжало. Самолет трясло, он накренился, словно земная ось поменяла направление.
Дверь в кабину распахнулась: пилот сидел, остервенело вцепившись в штурвал, плечи напряжены, шея побагровела.
Через лобовое стекло мелькнула в облаках земля, потом море и небо.
Тело рвало на части от нестерпимого давления, глаза выталкивало изнутри…
Самолет падал.
«Конец», – шепнул внутренний голос.
Однако перед Лори не пронеслась вся жизнь. Она не думала ни о сестре, ни о Пите. Ее занимало другое: толком пожить не успела, ребенка не родила – фильм о ее жизни оборвется на половине.
А потом… показалась земля. Зеленая, ослепительная, она была близко-близко… ближе некуда.
Глава 10
Теперь | ЭРИН
Я на Фиджи, выхожу из терминала на ослепляющее солнце. Еще вчера сидела на работе в Лондоне, и вот я здесь.
Беру машину напрокат. Водитель из меня неважный: трижды заглохла, выезжая с парковки, парень из прокатной конторы аж поморщился.
Смена часового пояса на мне явно сказывалась: глаза не видят, ноги не ходят, во рту – сухость.
В Лондоне у меня машины нет, и я отвыкла от вождения, однако стиль езды не изменился: быстрый разгон, резкое торможение. Еду по извилистому шоссе мимо обшарпанных магазинов, баров и замусоренных обочин. Преломленные тонированным стеклом лучи солнца падают на грудь. Наклоняюсь к панели управления, настраиваю кондиционер: вот он, долгожданный глоток прохлады.