Выжившие
Шрифт:
Не просто в ссоре.
Тогда мы виделись последний раз.
Рывком поднимаю окно и высовываю голову в дождливую январскую ночь. Глубоко вдыхаю: зубы сводит от холодного воздуха. Морось окропляет лицо. Выдвигаюсь еще дальше наружу, опускаю голову, мелкие капельки собираются на затылке.
Внизу – бетонная площадка двора. Держусь за оконную раму и наклоняюсь еще немного, вес тела перемещается вперед.
Четыре этажа. Как минимум сломанная шея. Или хуже.
«Отойди от края!» – истошно кричит Лори
Но я наклоняюсь еще, вдыхаю окутанную белой дымкой ночь.
Мысленно пробегаюсь по фразам пилота и многочисленным пробелам, где он ответа не дал. Пытаюсь представить, как она зашла в самолет.
Ах, Лори, убрала ли ты дорожную сумку наверх – ту, что тщательно обмерила перед сборами в дорогу, – или поставила под кресло? Встревожилась ли, когда загорелась лампочка «пристегнуть ремни», или осталась спокойна? Посмотрела ли на соседнее место?
На пустое кресло, где должна была сидеть я.
Мы обещали друг другу всегда быть вместе.
Только вот я не пришла.
Приторно-липкий жар вины разливается в животе. Хочу представить, что она чувствовала, когда самолет начал снижаться, как у нее от страха перехватило дыхание.
Видела ли ты стремительное приближение земли? Ты закричала? О чем думала в последний миг?
Промерзший мокрый бетонный двор внизу накреняется и куда-то поворачивается…
«Лори, как я хочу, чтобы мы оказались на том самолете вместе», – шепчу я в ночь.
Глава 7
Тогда | ЛОРИ
Все, дверь самолета закрыли, пассажиры отрезаны от мира. У Лори от страха все сжалось внутри. Самолет вдруг показался ей маленьким и тесным – микроавтобус с крыльями, да и только…
Она пристегнула ремень и начала затягивать, пока лямка не впилась в верхнюю часть бедер. Лори откинулась на спинку кресла, подголовник уперся в шею под неудобным углом. И кто только придумал эти сиденья? А руки куда девать? Она подержала их на весу, наблюдая, как дрожат кончики пальцев, затем прижала липкие горячие ладони к коленям.
Разглядывая выцветшую, местами порванную обивку кресел, Лори прикидывала, сколько лет самолету, и пыталась отогнать усугубляющие страх гипотезы, вроде: чем старее самолет, тем выше вероятность гибели.
Окно. Надо посмотреть в окно.
Она принялась рассматривать забетонированную площадку взлетного поля, покрытые зеленью горы вдали и кусочек синего неба над ними.
Большинство думает, страх летать – это боязнь разбиться во время взлета и посадки. Но дело не только в этом. Если бы Лори попросили выразить то, чего именно она боится, она бы сказала: «А вдруг я захочу выйти?»
Как только самолет двигается с места – никуда не деться.
Лори посмотрела на соседнее кресло.
Место Эрин.
Ей до сих пор не верилось, что сестры нет рядом.
Ясно, что их отношения никогда не станут прежними.
Уедет ли Эрин в Лондон без нее?
«Когда вернешься домой, твой хлам будет уже собран!» – зло бросила ей Эрин в пылу ссоры.
Решится ли она? Да нет, безумие какое-то… и все же… Разве то, что происходит прямо сейчас, не безумие? Лори нервно сглотнула. Во рту словно наждачной бумагой застелено. Она вынула из сумки бутылку с водой и попила.
На соседних креслах через проход с комфортом устроилась пожилая пара: он достал кроссворды, она – пакетик изюма в шоколаде. Надо с ними пообщаться. Лори вообще любила заводить знакомства. Любила поговорить. Повернувшись, она увидела, как муж щелкал ручкой и читал вслух первую подсказку жене. Ладно, решила она, не буду мешать.
Лори взглянула на ряды кресел перед собой. Салон был заполнен меньше чем наполовину. Большинство сидело по одному на ряд. Всего семь пассажиров.
Семь незнакомцев.
Хорошо одетый мужчина, чей телефонный разговор Лори невольно подслушала в аэропорту, сидел, скрестив ноги, и нервно постукивал ботинком о пол. Между носком и краем брючины была видна полоска бледной кожи. На ногах – дорогие кожаные броги.
Дэниел – так его, кажется, звали? – смотрел куда-то через проход. Проследив за его взглядом, Лори поняла, что он глядел на того темноволосого парня, что выбросил свой телефон. Парень сжимал и разжимал в ладони полупустую пластиковую бутылку из-под воды.
Дэниел буквально пожирал его глазами, играя желваками на скулах.
Темноволосый продолжал трещать бутылкой.
– Может, хватит? – рявкнул Дэниел.
Темноволосый перестал шуршать. Их взгляды встретились. Оба были напряжены. В глазах парня читался дерзкий вызов. Пожав плечами, он все же затолкал бутылку в карман впереди стоящего сиденья.
Стюардесса-фиджийка с убранными в идеальный пучок черными лоснящимися маслом волосами шла по проходу в переднюю часть салона. Дойдя до кабины и постучав в дверь, толкнула ее вперед.
Перед Лори мельком предстала странная картина: пилот сгорбился, голова опущена. Сквозь сложенные в замок на затылке пальцы торчали седые волосы. Тот самый пилот, которого она видела в посадочной зоне. На дряблых щеках была легкая небритость.
Он что, нездоров?
Через мгновенье пилот выпрямился, поправил фуражку и повернулся к стюардессе, изобразив на лице улыбку. Лори не было слышно, что говорила стюардесса, но пилот уверенно закивал и поднял большой палец вверх.