Выживший Матео
Шрифт:
— Я не… Я замолкаю, качая головой, мой разум прокручивает ужас прошлой ночи. Он, конечно, прав — попади капля бензина на ботинок, когда заправляешься, и ты будешь чувствовать его запах всю дорогу домой, так что я должна была почувствовать его.
Но я этого не сделала.
Глядя на него в зеркало заднего вида, я молча жду. Когда его взгляд встречается с моим, он просто говорит: — Воды.
— Воды? Я тупо повторяю.
Кивая, он говорит: — Я сказал ей притвориться русалкой, пойманной в ловушку злой морской ведьмой. Мама собиралась
Мой разум совершенно опустошен замешательством, а затем неверием. — Они облили ящик… с водой?
Слегка улыбнувшись, Адриан говорит: — Никогда не говори ему, что я тебе это сказал.
— Но почему? Я ерзаю на сиденье, наклоняясь вперед, насколько позволяет ремень безопасности. — Почему?..
— Он донес свою точку зрения так же эффективно, без какого- либо риска, — заявляет Адриан. — Матео — шоумен. Он должен был выступить перед тобой.
— Он бы на самом деле этого не сделал? — Спрашиваю я, чувствуя себя на миллион фунтов легче.
— Я этого не говорил, — осторожно произносит Адриан. — Но у него не было намерения причинять вред вашей доШери прошлой ночью. Он был взбешен и хотел напугать тебя до смерти, но… на самом деле он не хотел причинять тебе боль. Как я уже сказал, я думаю, ты ему нравишься. Если он тебе тоже нравится… Нет смысла позволять этому мешать.
— Ну, я не думаю, что я ему нравлюсь сейчас. Он думает, что я чуть не убила его.
— Такое случается. Ты не первая, кто пытается. Никогда не пытайся снова, — предупреждает он, оглядываясь на меня. — Ты не переживешь, если снова предашь его, я обещаю тебе это, но… Матео не помешало бы немного солнечного света в его жизни.
— О, да, я Маленькая Мисс Солнышко, позволь мне сказать тебе, — заявляю я.
— Вчера вечером он был очень разочарован, — говорит он мне. — Обычно кто — то пытается его убить, он даже не моргает — он ожидает этого. Но он был искренне разочарован, узнав, что ты просто разыгрываешь его.
Прищурившись, я спрашиваю: — Зачем ты мне все это рассказываешь?
Адриан несколько раз бросает на меня взгляд, затем говорит: — Он приложил ужасно много усилий, чтобы убедиться, что женщина, которая планировала его убийство, переехала в его дом. Не самый умный его ход, и Матео много чего умеет, но никогда не бывает глупым. Почти никогда. Иногда появляется подходящая женщина и заводит его в тупик.
— Он встретил меня только прошлой ночью, — указываю я. — Я имею в виду, у нас было приятное свидание, но учитывая все, что было после него? Я не могу представить, что у кого- то из нас осталось много нежности.
Он пожимает плечами, возвращая внимание к дороге. — Просто рассказываю тебе, что я заметил. Иногда люди просто подходят друг другу, понимаешь?
Указывая на себя, я спрашиваю с немалой долей недоверия: — Ты думаешь, что мы могли бы подойти друг другу? — И я спрашиваю: — Как ты думаешь?
— Думаю, посмотрим.
Глава
После того, как Адриан отвезет меня обратно в особняк Морелли, пора приступать к работе. Теперь, когда я поговорила с Адрианом, я чувствую себя намного лучше в своих обстоятельствах. Все еще есть некоторые очевидные недостатки, но я полон решимости извлечь максимум пользы.
Горничная по имени Мария показывает мне огромный дом, объясняя, как они меняют график уборки. Очевидно, я третья горничная, но Элиза, возможно, скоро уедет.
— Матео хочет, чтобы ты работала на его стороне, так что ты будешь отвечать за него. Никто в этом доме не может застелить постель, чтобы спасти свою жизнь, поэтому после того, как он встанет, если ты не отвечаешь за завтрак в тот день, ты поднимаешься, убираешься, застилаешь его постель — сделай все идеально для него. Более важный в своем крыле, чем другие. Я бы не стала заводить тебя здесь, но… Ее взгляд скользит по моему телу, затем она закатывает глаза и продолжает.
— Как мне узнать, несу ли я ответственность за приготовление завтрака? Как мне узнать, что приготовить? И в каком количестве?
— Ты можешь позавтракать со мной завтра. Я покажу тебе.
Далее она объясняет, что мы готовим завтрак и ужин каждый день, кроме воскресенья — если нас специально не попросят выполнить какое- то задание, воскресенье — наш единственный выходной в неделю.
— Да, он упоминал что- то о воскресном ужине, — вспоминаю я.
— Кто- то все еще помогает по воскресеньям, готовит ужин, пока женщины едят, но обычно это делает моя дочь.
Это привлекает мой интерес. — Ваша дочь тоже живет здесь с вами? Сколько ей лет?
— Дорогая, 17 лет. Ты с ней познакомишься.
— Значит, у вас только одна дочь? Вы давно здесь работаете?
Бесцеремонно швыряя стопку белых простыней на тележку, которую она толкает, она говорит: — Нет, у меня муж и двое взрослых сыновей остались в Мексике.
Что меня удивляет. — Ох. Вау, это должно быть… очень тяжело. Ты часто ездишь навещать их?
— Нет, — говорит она, поворачиваясь и бросая на меня взгляд, в котором чувствуется нотация, хотя я не уверена, что именно я сказала такого, что разозлило ее. — Это не такое плохое место для работы с младшим Матео, как было со старшим, по крайней мере, не для меня, поскольку я пожилая женщина. Для тебя все может быть по- другому. Это не работа, ты не получаешь отпуска. Мой муж продал меня отцу Матео. Я здесь 20 лет. Я умру здесь. Она пожимает плечами. — Нет смысла жалеть себя.
Я не могу удержаться от того, чтобы у меня не отвисла челюсть, когда она резко отпускает меня.
— Элиза будет готовить ужин сегодня вечером. Ты можешь ей помочь. Затем, взглянув на мои джинсы и серую футболку, явно не впечатленная, она добавляет: — Сначала попроси ее одолжить форму.
–
Я хочу накормить Лили обедом, но я ничего не знаю, как это сделать. К тому времени, как я нахожу няню, она уже покормила мою дочь так же, как и Матео.
— Мама! — Восклицает Лили, подбегая, чтобы обнять меня.