Выжженное небо Афгана. Боевая авиация в Афганской войне
Шрифт:
День в день месяцем спустя был сбит самолет старшего лейтенанта Андрея Смолина. 22 октября 1986 года в составе пары с ведущим майором Суровцевым он выполнял полет на фоторазведку к границе с Пакистаном. Ведущий выполнял фотографирование с помощью аппаратуры ККР, ведомый прикрывал его. Оба самолета имели на подвеске по четыре блока УБ-32. При проходе по маршруту фотосъемки на высоте 300 м ведомый наблюдал работу ДШК по ведущему, однако попадание досталось именно ему. Смолин почувствовал два удара по самолету, и в кабину пошел дым, самолет начал терять управление. Отвернув от границы, летчик катапультировался, спустя несколько секунд самолет упал на землю и взорвался. Все произошло в 206 км юго-восточнее Баграма. На месте приземления к летчику кинулись душманы, и тому пришлось отстреливаться, однако, на счастье, рядом находились вертолеты. Ми-8 вышли к месту падения самолета, но первый вертолет сразу получил попадание в хвостовой винт и отвернул. Следующий вертолет подсел, чтобы забрать летчика, а его напарник прикрывал товарищей стрельбой
Вновь самолет капитана М. Александрова был сбит полугодом спустя, 16 мая 1987 года. Уже при возвращении после ведения радиотехнической разведки на аэродром его Су-17 на большой высоте получил поражение ПЗРК. Су-17 шел на высоте 8500 м, но на руку противнику сыграло пересечение им горного хребта в 46 км юго-западнее Кабула, куда и вскарабкался вражеский стрелок. Произошел отказ управления, самолет начало вращать, на движения ручки машина не реагировала. Летчик катапультировался и был обнаружен с находившегося рядом Су-25, который и навел поисковые вертолеты. Через 1 час 40 мин Александров был подобран спасательной группой. Без сомнения, летчика хранила судьба – дважды покидать самолет в воздухе за один заезд, к тому же обойдясь без травм, больше не доводилось никому.
За период боевой работы забайкальского состава 263-й эскадрильи с 16 апреля 1986 года по 20 мая 1987 года было выполнено 4820 боевых вылетов. Согласно донесению, «обнаружено 1430 караванов с оружием и боеприпасами, 12 перевалочных баз моджахедов, 620 позиций ДШК и ЗГУ. В результате бомб о штурмовых ударов уничтожено 117 опорных пунктов противника, 73 автомашины, 14 лагерей».
В мае 1987 года в Баграм прибыла очередная смена 263-й разведэскадрильи из Закавказья. Летчики и техники 313-го Краснознаменного Берлинского ордена Кутузова разведполка из Вазиани уже второй раз работали в Афганистане – в 1981–1982 гг. его эскадрилья уже побывала там на МиГ-21Р. Принятие повторной эстафеты диктовалось, помимо близости к месту командировки, хорошей подготовкой летчиков в близкой по климату и рельефу горной местности с дополнительным обучением по курсу истребительно-бомбардировочной авиации, с упором на боевое применение. Теперь они приняли дюжину видавших виды «сухих», переходивших от одной группы к другой и обновлявшихся лишь после потерь или ухода в ремонт по выработке ресурса и накопившихся дефектов. Разведчики Су-17М3Р внешне не отличались от своих собратьев – самолеты несли обычный зелено-коричневый камуфляж, и лишь пара машин выделялась более светлой окраской коричневых тонов.
Эмблема «Черный дьявол» на борту одного из самолетов 274-го полка
К осени 1987 года в 263-й разведэскадрилье приняли ставшую повсеместной практику отметок боевых вылетов звездочками на бортах (естественно, их число соответствовало заслугам вазианской группы, хотя в действительности самолеты могли иметь, с учетом предыдущей работы, вдвое-втрое больше вылетов). Под впечатлением разукрашенных МиГ-23 и Су-25 соседей появилось предложение изобразить на бортах соответствующую эмблему. Символом Су-17, конечно же, стал стриж, отвечавший прозвищу самолета. Комэска подполковник Леонид Кныш дал «добро», а эскизы и трафареты с изображением черно-белого стрижа, пикирующего на фоне красной молнии, подготовил прапорщик Гуреев. Специфику подразделения подчеркивал рисунок на правом борту (он появился позже) – глазастая сова с фотоаппаратом на шее. «Зенит» изображался с натуры, в отличие от самой птицы желто-коричневой масти, державшей в лапах бомбу, перевязанную кокетливой цветной ленточкой («подарок духам»). «Совы» исполнялись кистью и несли индивидуальные отличия на разных самолетах, как в деталях, так и по цвету.
«Стрижи» и «совы» красовались на бортах недолго. В августе 1988 года группа из 313-го ОРАП «сдала дела» сменщикам, прибывшим из прибалтийского 886-го Волгоградского Краснознаменного орап, базировавшегося в Екабпилсе. Смена прилетела на своих Су-17М4Р, а отслужившие «тройки» вазианские летчики перегнали к себе на базу, где неуставная «фюзеляжная живопись» тут же обратила на себя внимание начальства, озабоченного восстановлением дисциплины среди «распустившегося в Афганистане» личного состава. Никакие оправдания не помогли («демократия и перестройка – это вам не вседозволенность!»), и рисунки пришлось смывать. Самолеты приобрели положенный единообразный вид, ничем не выдающий принадлежность к данной части, хотя кое-где на бортах все-таки угадывались контуры прежних заслуженных эмблем. Повезло лишь единичным машинам, по возвращении сразу ушедшим в ремонт. На заводе к эмблемам отнеслись с должным уважением, тем более что тем временем пришло указание Главного штаба ВВС о всемерном поощрении традиций и геральдики, отображавшей историю и боевой путь частей. При восстановлении камуфляжа заводская «малярка» оставляла в неприкосновенности рисунки вместе с «подложкой» – контрастными фрагментами прежней окраски.
Один из доставшихся вазианскому полку Су-17МЗР, помимо прежних эмблем, получил и собственное имя «Сергей Пантелюк». 27 октября 1987 года, в канун своего дня рождения, Пантелюк вылетел на РТР в паре с Валерием Исаковым. Маршрут пролегал над горным массивом вдоль пакистанской границы на высоте 7000 м,
Су-17М4 на посадочной глиссаде Баграма
Сергей Пантелюк стал последним погибшим летчиком 263-й разведэскадрильи. Память о нем в 313-м полку отметили, помимо имени на борту самолета, геройской звездой на борту «единицы» – Су-17МЗР с бортовым номером «01» (в полку он затем получил новый номер «21», в Афганистане этот «счастливый» номер носил другой самолет 263-й эскадрильи). В 1992 году, с выводом бывших советских частей из республик Закавказья, самолеты вазианского полка оказались в забайкальском 101-м ОРАП в Борзе – том самом, у которого вазианцы принимали эстафету в Афганистане. Сохраняя знамя, номер и титул заслуженного полка, сформированная в Борзе из двух прежних, часть стала именоваться 313-м отдельным Краснознаменным Берлинским ордена Кутузова III степени разведполком.
Последняя смена разведчиков 263-й эскадрильи, прибывшая из ВВС ПрибВО, командиром которой был подполковник И.М. Гончаров, счастливо избежала потерь. При этом интенсивность боевой работы в последние месяцы войны резко возросла. За 5,5 месяца командировки 24 летчика эскадрильи выполнили 4560 вылетов (для сравнения – год работы предыдущих групп приносил 4500–4900 вылетов), а у комэска на счету значились 495 боевых вылетов.
Перед перелетом в Афганистан часть самолетов 886-го разведполка получила соответствующую горно-пустынной местности окраску коричневого и бежевого цветов (борта «12» и «01»). Камуфлирование производилось прямо в части, и для защиты фонарей и бортовых номеров использовались импровизированные маски из старых чехлов, из-за чего на новом светлом «маскхалате» остались контрастные пятна прежней «зелени». Высокой результативности разведчиков сопутствовал обильный «декор» их самолетов: помимо обычных звездочек за десяток вылетов, борта украшали изображения летучих мышей – знак того, что значительная доля работы приходилась на ночь (злые языки утверждали, что, «судя по зубам», это вампиры-кровососы). С наступлением сумерек в эскадрилье регулярно выделялись четыре самолета, поодиночке выполнявших «свободную охоту» в разных районах, отыскивая огоньки фар караванов и костры душманских стоянок.
Ушастые нетопыри различались на разных самолетах, причиной чему была технология нанесения рисунка с последовательным использованием нескольких трафаретов. На отдельных бортах рисунок выполнялся в полном объеме тремя цветами, на других ограничивался двумя, а то и одним проходом краски. Рисунок под кабиной наносился справа – на борту, по которому не шаркает стремянка и ботинки при посадке в кабину (в самолет, как и на лошадь, всегда залезают слева). С левой стороны на самом носу Су-17М4Р «02» и «07» несли дополнительную эмблему – красочный рисунок зоркого индейца, заимствованный с обертки популярных в гарнизоне югославских конфет-тянучек. Однако он не получил распространения из-за многоцветности и сложности изображения, к тому же появился уже в январе 1989 года, под занавес, когда группа была больше озабочена сборами к перелету домой. Напоследок на нескольких самолетах появилась «суховская» эмблема с крылатым лучником отнюдь не заводского, а самодеятельного исполнения. «Художеств» не миновали и подвесные разведконтейнеры: на нескольких ККР изобразили зубастые пасти, придавшие им вид серо-голубых хищных рыбин шестиметровой длины.
Использование авиации непременным образом сопровождало практически всякую войсковую операцию. Одной из самых напряженных операций с широким применением авиации была проведенная в декабре 1987 – январе 1988 года «Магистраль» по разблокированию Хоста. Бои велись на территориях, контролируемых племенем джа-дран, ни в какие времена не признававшим ни короля, ни шаха, ни кабульского правительства. Граничащие с Пакистаном провинция Пактия и округ Хост были насыщены самым современным оружием и мощными укреплениями. Для их выявления на укрепленные районы высадили ложный воздушный десант и по обнаружившим себя огневым точкам нанесли мощные авиационные удары. При налетах отмечалось до нескольких десятков пусков ракет по атакующим самолетам в час. С такой плотностью зенитного огня летчикам еще не приходилось встречаться. В широкомасштабных боевых действиях участвовало 20 000 советских солдат, потери составили 24 убитых и 56 раненых.