Вызов (дилогия)
Шрифт:
— Ты, наверное, целый день не ела?
— Не ела.
— Сейчас позвоню Полу, чтобы принёс остатки мясного рулета.
— Не надо Пола, Ким, — я перехватила её руку, потянувшуюся в карман джинсов за телефоном. Затем добавила устало: — Сядь.
— Хорошо, только достану лёд.
Она бросила несколько кубиков льда в стаканы и налила каждой по изрядной порции виски.
— За новую жизнь?
— Давай за новую.
Я послушно поднесла стакан к губам и глотнула обжигающую жидкость.
— А теперь расскажи,
Её слова вызвали у меня истеричный смешок:
— Лучшего сравнения и не найти. Точно — привидение. — Я потянулась к шкафчику под раковиной, где была спрятана початая пачка "Мальборо".
— Мне кажется, ты ездила контракт подписывать, а не на кладбище. — Я быстро взглянула на подругу. Ким мгновенно побелела: — Прости, Ливи!
— Уж лучше бы я поехала на кладбище. А ещё лучше, если бы я не так, мать его, талантливо писала свои рассказы. А ещё лучше, если бы Майк остался жив, и мне бы в голову не пришло этим заниматься.
Достав из пачки сигарету, я крутила её в дрожащих пальцах. Ким молчала, и только тревога плескалась в карих глазах. Она поняла, что пришло время мне выговориться.
Чиркнув спичкой, я прикурила сигарету и глубоко затянулась.
— Знаешь, если бы у меня была машина времени, и я бы смогла вернуться в любой момент своей жизни, то точно вернулась бы в тот день, когда мы придумала эту поездку.
Губы задрожали, я почти прикусила фильтр.
— Какую? — не поняла Ким.
— Нашу последнюю поездку на отдых. Помнишь?
— Помню.
Ким отпила из своего стакана и поморщилась. Резкий щелчок, когда она открыла банку с содовой, заставил меня дёрнуться.
— Какое отношение та поездка имеет к сегодняшнему дню? Вы вернулись оттуда довольные. Так, во всяком случае, казалось.
Резонно.
Я внимательно посмотрела на подругу. Сколько лет я её знаю? Кто она для меня? Кто знает меня лучше, чем Кимберли Хейз, в замужестве Джонс? К кому я всегда шла, когда мне было плохо? А к кому шла она? Я всегда была уверена в Ким, так же как, надеюсь, и она во мне. Мы доверяли друг другу самое сокровенное, поддерживали друг друга, делились своими тайнами.
Не пришло ли время ещё для одной?
— Я больше не справлюсь с этим, Кими!
Слова вырвались из меня вместе с рыданиями. Слёз не было, просто грудь сжалась до такого предела, что, казалось, рёбра сейчас проткнут лёгкие.
— Не справлюсь одна, — повторила я сквозь всхлипы. — Это так тяжело, ты не представляешь! Я не могу вернуться в состояние ходячего трупа. Но, если бы ты знала, как хочется это сделать!
Ким вскочила из-за стола и, кинувшись ко мне, обняла сзади за плечи, почти вдавив своим весом в стул.
— Ты не одна, Ливи, — с жаром заговорила она, раскачиваясь со мной из стороны в сторону. — Ты не одна, сестрёнка! Ты знаешь это, и всегда знала.
Я чувствовала, как она целует мне
— Сядь, Ким, разговор будет долгим.
Она послушно отступила. Я сделала ещё один глоток виски, решая, с чего начать.
— Там что-то случилось, во время вашего отдыха, да? — Её голос был тихим. Подруга смотрела выжидающе, но без подозрений. Даже с некоторым сожалением, что мне приходится возвращаться в прошлое.
— Да. Случилось.
Сигарета погасла. Я достала из пачки новую.
— А знаешь, я ведь тогда так и подумала.
Её слова заставили меня на полпути остановить руку с зажатой в пальцах сигаретой.
— Правда?
— Ты вернулась оттуда другая.
— Какая другая? — "Какая, на хрен, другая? Я не могла быть другой! Тогда я всё делала, чтобы не казаться другой!"
— Не знаю, Ливи, — Ким пожала плечами, а потом нахмурилась, подбирая слова. — Казалось, ты будто что-то потеряла. Или оставила где-то. И всё никак не можешь вспомнить, что и где. Понимаешь?
Я кивнула. Актриса из меня никудышная.
Вдохновлённая, Ким говорила дальше:
— Будто часть тебя ушла. Не ты вся, а только часть. А на её место пришла другая, новая. И, знаешь, — она неожиданно улыбнулась. — Я тогда решила, что ты просто… эм… повзрослела, что ли. Правда, куда уж ещё взрослеть в двадцать семь-то и как это можно сделать за неделю? В общем, я решила тебя ни о чём не спрашивать. И, по-видимому, очень даже зря.
— Нет, не зря, — замотала я головой. — Я бы всё равно тогда ничего тебе не рассказала. Да и сейчас зря это делаю. Но у меня уже нет выхода. Я просто не могу это нести сама. Мне нужна хотя бы гребаная индульгенция, потому что грехи мои отпустить не может никто.
— Какие грехи? — испуганно ахнула подруга. — Лив, ты что несёшь?
Вместо ответа я задала ей вопрос:
— Ты когда-нибудь стояла перед выбором: сделать что-то и жалеть о сделанном, или не сделать и жалеть об этом ещё больше?
Ким нахмурилась. Некоторое время она молчала, а потом кивнула:
— Да, пожалуй. Когда решила вернуться из Олимпии в Лонгвью, так и не закончив колледж. Ты же помнишь, да? — Конечно, эта история была мне знакома. Я кивнула. — А ведь я подавала большие надежды. Профессора юридического факультета меня хвалили. Но я вернулась сюда, к Полу.
— И вы поженились, и у вас родились близнецы, и вы любите друг друга до умопомрачения, — закончила я её мысль.
— Верно, — улыбнулась Ким. — Всё так. Но, иногда я думаю: что бы было, и где бы я была, если бы осталась. Наверное, сделала бы карьеру, возглавив какой-нибудь крупный отдел в какой-нибудь крупной фирме, или открыла бы частную практику. Но вряд ли у меня тогда хватило времени на мужа и детей. Да и вряд ли они у меня были. Так что, да, — в моей жизни был такой выбор. И я знаю, что если бы тогда выбрала карьеру, то жалела бы намного больше.