Вызов смерти
Шрифт:
Но сколько не убеждал себя, что моя жизнь складывается как нельзя лучше, не было душе удовлетворения, лежал тяжелый гнет и давил, подлец, давил. А в голове подспудно бродили скучные бесприютные мысли. Отчего все-таки у нас с Мариной не склеилась жизнь? Наверное, оттого, что каждый из нас был законченным эгоистом, каждый, как говорится, тянул одеяло на себя, нимало не заботясь, каково же будет партнеру. И потом, мы с ней были слишком разные. Как это? "В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань"? Похоже, что так.
Глава 2
Проснулся я оптимистом и решил
В окно заглядывало ослепительное солнце, и мир казался прекрасным. В это утро я себе положительно нравился.
Стоило лишь появиться в редакции, как меня вызвал главный. У него в кабинете застал Шилова. Невольно сравнил моего друга с габаритами громилы злодея. Один к одному.
– Молодец, Андрей Петрович!
– похвалил меня главный.
– Очень грамотно и оперативно сработал.
– Рад стараться, вашбродь!
– дурашливо прокричал.
Редактор усмехнулся, укоризненно покачал головой, тяжко вздохнул, но промолчал. Роман стиснул мне руку, да так, что я едва не заорал благим матом, взывая о помощи.
– Ты молоток, Андрюша! Утрем мы нос кое-кому.
– А в какой больнице лежит Струмилин?
– спросил я главного.
– Шут его знает, - развел он руками.
– Вчера позвонил и сказал, что у него приступ аппендицита. А откуда звонил - я не догадался спросить.
– Зачем он тебе понадобился?
– спросил Роман.
– Да так, хочу спросить кое о чем.
И тут отметил, что с моим другом произошла перемена. Только что передо мной сидел симпатичный парень с добрым лицом и внимательным и серьезным взглядом карих глаз. И вот лицо будто разом окаменело, стало чужим и незнакомым, а глаза похолодели и перестали что-либо выражать, словно он позаимствовал их у какого-то постороннего гражданина с сомнительным прошлым. Роман достал из кармана мятую и тощую, как получка интеллигента, пачку "Кэмела", выудил толстыми пальцами последнюю сигарету, прикурил. Пачку смял и выбросил в корзину для бумаг.
– Ты, Рома, совсем не бережешь свое драгоценное здоровье, - сказал я.
– Ты это о чем?
– не понял он.
– Так опять же о здоровье, друже. "Минздрав предупреждает..."
Роман покраснел, видимо с досады, а холодные его глаза стали и вовсе колючими. Нет, не нравился мне сегодня друг. Очень не нравился.
– Юморист!
– попытался улыбнуться Шилов, но только ничего у него не получилось - так, вероятно, улыбался Отелло, перед тем как задушить Дездемону.
– Ну зачем же ты так, Рома? Зачем пытаешься все свести к пошлой шутке? Я еще никогда не был так серьезен, как сейчас. И как истинный друг, искренне обеспокоен состоянием твоего здоровья.
– Баламут!
– теперь уже откровенно грубо огрызнулся Шилов, у него даже левая щека задергалась - верный признак дурного настроения.
– Хомо новус! (здесь: "выскочка") - парировал я.
– Что с вами, парни?!
– удивился главный.
– Что происходит?
– Об этом спросите своего ответсека, - проговорил, вставая.
– Он ночью наверняка обкурился не только сигаретами, но и марихуаной. Не удивлюсь, если через полчаса он вдребезги разнесет редакцию. Поэтому советую срочно позвонить в психдиспансер и вызвать санитаров.
Сказав все это, я с чувством исполненного долга направился к двери. В спину ударил саркастический смех моего друга. Да и друг ли он мне теперь? Вот вопрос.
Сел на телефон и обзвонил все больницы, но на вопрос: "Поступал ли к вам в хирургическое отделение Струмилин Вениамин Сергеевич с острым приступом аппендицита?" - везде получил отрицательный ответ. После этого позвонил к нему домой. Телефон оказался занятым. Через пять минут повторил попытку. Тот же результат. Еще пару раз попробовал дозвониться - безуспешно. Одно из двух: или телефон неисправен, или Струмилин его сознательно отключил. Надо ехать к нему домой. Идея фикс - встретиться с ним и потолковать, как говорят одесситы, за жизнь - теперь стала навязчивой.
Зашел к главному и сообщил, что еду к Струмилину на квартиру. У него в кабинете все еще сидел Шилов и смолил очередную сигарету.
– А ты уверен, что он дома?
– Уверен. Во всяком случае, в больницах его нет.
– Тогда передавай привет и спроси, когда он выйдет на работу.
– Обязательно и непременно, - заверил я его. Не удержался, чтобы не подколоть Шилова.
– Кстати, шеф, ты звонил в психдиспансер?
Главный рассмеялся:
– Не волнуйся, он уже успокоился.
– Если бы ты знал его так, как я, не был бы так беспечен. Перед взрывом у него всегда наступает затишье.
– Паяц!
– сказал Роман так, будто вынес мне окончательный приговор. Тебе бы клоуном работать, а не убийство расследовать.
– А кто тебе сказал, что я расследую убийство? От этого, казалось, невинного вопроса мужественное лицо моего бывшего друга выразило растерянность, растерянность и ничего, кроме полной растерянности. Я был очень доволен произведенным эффектом и с чувством исполненного долга покинул кабинет. Сегодня у меня был поистине удачный день.