Вызов смерти
Шрифт:
– Они говорят, что убили за десять тысяч долларов, заказчик - парень лет двадцати пяти.
– Есть фоторобот?
– Да.
– Можешь направить его нам телефаксом?
– Постараюсь. Чего не сделаешь ради хорошего человека, верно? Куда послать?
– В прокуратуру области на имя следователя по особо важным делам Краснова.
– Отправлю сегодня же.
Перед поездкой в "Белокуриху" Андрей решил попроведать Романа Шилова. Не обнаружив его в палате, страшно удивился. Соседи по палате сказали, что тот начал ходить и,
– Все воркуете, голубки!
От неожиданности Тамара вздрогнула, а Роман расплылся в улыбке.
– Андрюша!
– воскликнул радостно, вставая.
– А я видишь вот... Того, этого...
– Не найдя слов, притопнул поочередно ногами.
– Каково?!
– Рад за тебя. Рома. Только ты поосторожнее топочи ножищами. А то проломишь земную твердь. Хватит нам и природных катаклизмов. А вообще, ты порядочный свинтус! Такую потрясающую новость я узнаю от чужих людей.
– Так я тебе звонил, но тебя не было дома.
– Привет, Тома.
– Говоров наклонился и поцеловал Шилову в щеку.
– Все расцветаешь? Не боишься за мужа? Смотри, как он копытами бьет. Как молодой рысак. Ускачет к какой-нибудь медсестре.
– Трепач!
– добродушно рассмеялся Роман.
– А я, уходя, буду его приковывать к кровати наручниками, - ответила Тамара серьезно.
– Вот это ты правильно решила. Одобряю. А то ведь за ним не уследишь.
– Надо же, спелись!
– удивился Шилов.
– Знаешь что, Андрюша, чья бы корова мычала, а твоя бы молчала. Нашелся, тоже мне, этот... Как его... Поборник нравственности.
– Тома, тебе не кажется, что он сегодня что-то разговорился?
– Ранение пошло ему на пользуй-поддержала Андрея Тамара.
– Точно! Спелись!
– рассмеялся Роман. Говоров протянул другу пакет с яблоками.
– Держи. Жуй железо, пока жуется.
Шилов взял пакет, положил рядом на скамейку, слегка подвинулся.
– Садись, Андрюша, рассказывай, как дела. Андрей кратко поведал о последних событиях.
– Значит, ты все же нашел этого Алика? Молодец!
– похвалил Роман.
– А что толку? Доказательств у нас на него ноль целых и ноль десятых.
– Так ты полагаешь, что он и сержанта?
– Уверен.
– Говоров встал.
– Давай прощаться, Рома. Мне пора. На пару дней еду в санаторий "Белокуриха".
– А что ты забыл там?
– Хочу немного подлечить нервы. А то от общения с тобой они сильно расшалились.
– Нет, все-таки я тебе когда-нибудь намылю шею. Дождешься, - серьезно пообещал Шилов.
– Как говаривал еще великий Аристотель: "Амикус Плято, сэдмагис амика вэритас!" (Платон мне друг, но истина дороже). Запомни, Рома, сам, передай детям и детям детей своих, что сила - самый недостойный аргумент в споре интеллигентов.
– Хорошо, - кивнул Шилов.
– А взбучку я тебе все же обещаю.
– Эх, Рома,
В Бийск Говоров прибыл ранним утром. Накрапывал нудный дождь. Дул сильный холодный ветер. На привокзальной площади стоял старенький "пазик" с табличкой "Санаторий "Белокуриха". Андрей пристроился на заднем сиденье. За два часа автобус основательно ухайдокал пассажиров. То дергался, как припадочный, угрожая развалиться на полдороге, то останавливался, остывая.
Случанко он нашел в своем номере в компании довольно миловидной блондинки лет тридцати пяти. Они сидели за столом и пили кофе. Хозяин, жгучий брюнет довольно приятной наружности, встретил гостя радушной улыбкой. Но стоило тому представиться, улыбка приказала долго жить, лицо разом стало потерянным и несчастным, а черные глазки забегали туда-сюда, туда-сюда, будто у кота на старинных ходиках, символизировавших когда-то семейный уют и благополучие. Он вскочил, схватил руку Говорова и принялся ее трясти, приговаривая:
– Рад! Очень рад!
– Долго пытался вернуть на лицо улыбку. Но все никак не получалось.
– А мы, так сказать, кофейничаем... Ирина Владимировна захотела... Не желаете?
– Кого?
Вопрос привел Случанко в еще большее замешательство. Он несолидно захихикал, плюхнулся на стул, схватил свою чашку и махом, будто там была водка, выпил. Но кофе попал не в то горло, и майор захлебнулся, натужно закашлялся... Ирина Владимировна вскочила и принялась что есть мочи дубасить своего Друга кулаком по спине. Наконец кашель отпустил.
– Извините!
– просипел Случанко виновато.
– Да ну, что вы, - ответил Андрей, улыбаясь.
– С кем не бывает. Вы, Игорь Матвеевич, зря так на меня реагируете. Я ведь не из комитета нравственности и тоже по утрам люблю выпить чашку кофе. И не вижу в этом ничего зазорного. Честное слово!
Ирина Владимировна вскочила и, торопливо обронив сочным контральто: "Извините!" - выскочила из комнаты. Андрей проводил ее удивленным взглядом.
– Что это здесь за манера такая - извините, извините?! Может быть, это слово что-нибудь означает? Может, пароль? Нет?
Случанко вновь несолидно захихикал. Предложил:
– Кофе не желаете с дороги?
– С дороги очень даже желаю.
Приготовив кофе, Случанко подвинул чашку Андрею, и только тут до него дошло, что просто так следователь прокуратуры в санатории не появляется, а если все же появился, то на это должна быть веская причина. Спросил тревожно:
– Вы ко мне по какому вопросу?
Говоров отхлебнул кофе. В столь промозглую погоду он был как раз кстати. Андрей внимательно изучал сидящего перед ним мужчину. Кто он порядочный офицер или шестерка мафии? Попробуй определи. А от этого многое зависит. Очень многое. Если он окажется шестеркой, то вряд ли что скажет. И Андрей решил начать разговор издалека.