Вызов смерти
Шрифт:
– Надо принимать срочные меры.
– В смысле?
– спросил Максим.
Этот вопрос почему-то вызвал у Добрецова сильное раздражение, и он едва сдержался, почувствовав желание наорать на Капустина.
– Необходимо задействовать нашего киллера.
– Но, шеф, мы, кажется, договаривались с тобой, что я мокрыми делами не занимаюсь.
Мучившее Алексея раздражение наконец прорвалось наружу.
– А кто должен этим заниматься?! Я?! Мне этого хочется? Чистеньким норовишь остаться? Чистоплюй! Под угрозу поставлена система безопасности всего Предприятия, а он становится в позу.
– Ты
– пробормотал озадаченно Капустин - он никогда прежде не слышал, чтобы Добрецов кричал.
– Хватит разводить демагогию. Слушай первое задание для киллера.
Глава 9
Андрей Говоров был убит выстрелом в голову у своего подъезда поздно вечером, когда вернулся из командировки. Труп его обнаружила Таня Кулешова.
Страшная весть застала Владимира. Дмитриевича Рокотова в служебном кабинете. Он как раз проводил оперативное совещание. Последние события, в особенности убийство капитана Полуэктова, заставляли полковника и все управление уголовного розыска работать почти в запредельном режиме.
Рокотов молча выслушал сообщение дежурного по городу, побледнел, на скулах резко обозначились желваки.
– Я понял. Спасибо, - сказал и положил трубку. Долго смотрел поверх голов своих подчиненных куда-то в пространство, не в состоянии произнести ни слова. Теснивший грудь твердый ком мешал даже дышать. Таким полковника раньше видел лишь Вадим С ид ельников, когда был тяжело ранен друг Рокотова следователь Сергей Иванович Иванов.
Трудно было сразу поверить, что не стало этого улыбчивого парня с красивым интеллигентным лицом, охотника до розыгрышей и большого умницы. Каких людей они теряют! А главное - ради чего и во имя чего?! Вся эта алчная мафия, вместе взятая, не стоит мизинца Андрюши Говорова. И ладно бы еще, если бы был виден свет в конце тоннеля, а то ведь ни единого проблеска. Порой такое отчаяние, такая безысходность охватывает, что руки опускаются.
– Что случилось, Владимир Дмитриевич?
– не выдержал Сидельников.
Вопрос этот вывел полковника из оцепенения. Он вздрогнул, обвел присутствующих усталым взглядом.
– Убит Андрей Говоров.
Сидевшие за длинным приставным столом оперативники управления Сидельников, Колосов, Хлебников, Беркутов и совсем недавно подключившийся к делу подполковник ФСБ Дронов с грохотом повскакивали с мест.
– Где, когда это произошло?
– спросил Сидельников.
– Только что у его подъезда. Почерк тот же - выстрел в голову.
– Кацобаев! Сволочь!
– Вадим в сердцах долбанул кулаком по столу. Такой парень!
– Да, но почему Кацобаев?
– подал голос Беркутов.
– По нашей версии у него иные цели.
– Похоже, мафия вышла на него раньше нас, - высказал предположение Дронов.
– И теперь он работает под их контролем.
– Возможно, - согласился Рокотов.
– Выбор исполнителя, думаю, сделан ими не случайно. Этим они дают нам понять, что шутить не намерены.
Полковник снял телефонную трубку, набрал номер.
– Оперативную машину к подъезду.
– Встал, машинально одернул китель. Поедем на место. Потом все обсудим.
– А Михаилу Дмитриевичу сообщили?
– спросил Сидельников.
– Дежурный по городу должен был доложить. Впрочем, надо позвонить. Заберем его по дороге. Рокотов позвонил Краснову:
–
– Полковник положил трубку, мрачно сказал: - У Краснова случился сердечный приступ. Жена вызвала "скорую".
У подъезда Говорова уже работала дежурившая по городу оперативно-следственная бригада. Однако, кроме стреляной гильзы от пистолета "Макаров", других следов преступников найти не удалось. Соседи Андрея, а также жители близлежащих домов ничего не видели и не слышали. Сидевшая на скамейке худенькая девушка также ничего существенного сказать не могла. Давясь слезами, она говорила:
– Я сидела в подъезде на ступеньках у квартиры Андрюши. Ждала его... Вот... Он. обещал приехать... Тихо было. И тут раздался на улице какой-то странный хлопок... Нет, никакого крика или шума не слышала... Потом взревел мотор и отъехала машина... Мне почему-то тревожно стало. Выбежала на улицу, а там Андрюша... Боже! Как жить дальше!
– И девушка разрыдалась, закрыв лицо ладонями.
Часть вторая
СЕРГЕЙ ИВАНОВ
Глава 1
Вот уже месяц, как моя усталая, основательно измочаленная жизнью и тяжелая, как старые долги, ободочка жила в полном соответствии с учением Павлова об условных и безусловных рефлексах. По укоренившейся за долгие годы привычке в половине восьмого она вставала, делала зарядку, выпивала свой положенный кофе, одевала и отводила дочку в ясли и шла на работу, где с кем-то встречалась, кого-то допрашивала, что-то кому-то доказывала. Работой я пытался заглушить сжиравшую мою душу боль. Но все было напрасно. Душа моя скукожилась, стала маленькой и жалкой, в ней едва-едва теплился огонек. Когда же ей становилось совсем невмоготу, спасалась бегством в воспоминания, вновь и вновь проходила дорогами прожитой жизни, такой знакомой, привычной, такой счастливой и... прошлой.
Конечно, было всякое. Да чего там, еще как трудно приходилось. Были и черные дни, когда небо казалось с овчинку, когда все делал через не могу. Было и горе от утраты близких и дорогих мне людей, и терзавшие сомнения, и две предательские пули в спину, когда жизнь долго колебалась на тонюсенькой грани... Но там была Катя, жена, моя любимая и самая замечательная на земле женщина. Она ждала меня дома, теплая, нежная, обнимала за плечи и ласково говорила: "Сереженька! Как же я тебя люблю!" И проходила усталость. И стихала боль. И улетучивались сомнения. Неужели же это никогда, никогда не вернется? Какое страшное, какое обреченное слово - никогда... Ровно месяц назад Катя умерла от обширного кровоизлияния в мозг. Патологоанатом, делавший вскрытие, объяснил: "Сказались последствия черепно-мозговой, травмы".
Два с половиной года назад Катя попала в автомобильную аварию, подстроенную постоянным моим оппонентом и заклятым врагом Антоном Поляковым. Будь проклят этот подонок и все подонки на свете! Как же я их ненавижу! Понимаю, наивные мечты, но, право слово, взорваться бы, разлететься на молекулы и атомы и пролиться ядовитым дождем на головы всех негодяев, мешающих жить нормальным людям. И чтобы они от того дождя все разом облысели, а лица их стали красными, как помидор, и уродливыми, и чтобы люди показывали на них пальцем и говорили: "Вон негодяй идет".