Вызов смерти
Шрифт:
– Здравствуй, Сережа! Секретарь мне сказала, что ты звонил. А я был в Мошкове на совещании. Ты как раз вовремя. Слышал, какие у нас здесь дела творятся?
– Да уж... Дела как сажа бела.
– С Катей как случилось?
– Поляков и из колонии меня достал.
– Сволочи! Знаешь, Сережа, у меня порой опускаются руки. Честное слово. Мы крутимся, теряем замечательных ребят, дорогих людей, а преступность, что раковая опухоль, растет и растет.
– Ты никак жалуешься? Мир, наверное, действительно обречен, если такие
– Я просто размышляю. Ты же видишь, что творится в стране? А профессию, возможно, я бы и сменил, да только ничего другого делать не умею.
– Не умеешь или не хочешь?
– А какая разница?
– Большая. Я видел, как ты классно работаешь на ринге. С твоими знаниями восточных единоборств мог бы тренировать, допустим, боевиков мафии. Имел бы большие бабки. И главное - никакого риска.
– Ну и шуточки у тебя, боцман... Сережа, ты чем сейчас занимаешься?
– Изучаю дела. А что?
– Давай сворачивайся. Через пять минут я за тобой заеду.
– И куда же ты меня, если позволительно спросить?
– К себе домой. Там Дина запекла гуся. Надо отметить встречу и потолковать заодно по делу. Есть кое-какие новости.
– Ох, Сереженька!
– тихо проговорила Дина и, приникнув ко мне хрупким телом, беззвучно заплакала. Дина и Катя были лучшими подругами. До этого я не очень-то верил в женскую дружбу, считал, что женщины с их системой "микроскопа" слишком зациклены на себе, чтобы быть искренними. Но Дина с Катей эту бредятину опровергли.
Узнав, что я похоронил Катю месяц назад, Дина очень обиделась, так посмотрела на меня, что мне захотелось сквозь землю провалиться. Тихо сказала:
– Как ты мог?!
– И ушла на кухню.
И только тут я осознал, насколько она права. Почему я считал, что смерть Кати - это лишь мое личное горе? По какому праву лишил Дину, Володю, Мишу Краснова возможности с ней попрощаться?
– Ты, Сережа, действительно...
– Рокотов долго подбирал слово, которого я заслуживал, но, боясь, очевидно, усугубить и без того незавидное мое положение, мягко добавил: - Действительно, отличился.
– Извините, ребята!
– выдавил я из себя.
"Извините, ребята!
– смешно передразнил меня прозвучавший где-то в черепушке знакомый едкий голосишко.
– Горбатого могила исправит. Каким ты был законченным эгоистом, таким и остался".
Иванов! Мой постоянный оппонент. Я был искренне рад нашей встрече. Со смертью Кати он куда-то исчез. Похоже, он переместился в Новосибирск задолго до меня. Все возвращается на круги своя. Как все-таки здорово, что я вернулся.
"Привет, - ответил я радостно.
– Давненько я не слышал твоего скрипучего голоса. Как поживаешь, приятель?"
"Спасибо. Хреново".
"А что так?"
"Шевельни мозгами, - проворчал Иванов сердито - Одна мысль,
"Ты неисправим, - рассмеялся я.
– Все такой же зануда и пессимист. И все же я искренне рад нашей встрече".
"Честно признаться, я тоже, - проскрипел двойник.
– Поздравляю с возвращением в родные пенаты!"
"Пошел ты!"
– Это ты с кем?
– услышал я удивленный голос. Похоже, что уже начинаю беседовать с Ивановым-оппонентом вслух. Замечательно! Хорошо же я выгляжу со стороны, да?! Так недолго и загреметь в психушку
– Да так, кое-что вспомнил.
– Заливай, заливай, - усмехнулся Рокотов. Володя был в курсе моих взаимоотношений с Ивановым-вторым и догадался, кого я только что шуганул. Появилась Дина, неся на подносе огромного румяного гуся. Лицо ее было заплаканным и несчастным. Она поставила гуся в центр уже накрытого стола и, стараясь на меня не смотреть, нарочито строго спросила:
– Почему до сих пор не за столом? Я подошел к ней, обнял за плечи.
– Прости меня, Дина, ради Христа! Я порядочный свинтус. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты меня помиловала?
– Как ты мог, Сережа?! Никогда не думала, что ты на такое способен. Ведь Катя... Я... А-а-а!
– Она махнула рукой, закрыла лицо ладонями и убежала в ванную.
– Терпи, Сережа, - попробовал приободрить меня Володя.
– Давай за стол. Выпьем. Авось полегчает.
– Авось да небось, - усмехнулся я, усаживаясь.
– Никогда прежде не слышал от тебя подобных словечек.
– Старею, наверное, - ответил Рокотов, наливая в рюмки водку.
– У нас в детдоме так сторож дядя Петя говорил. Давай, Сережа, выпьем за встречу. Я очень рад, что мы снова вместе. А на Дину не обращай внимания. Пусть проплачется. Такое горе. Она так любила Катю.
– Нет, без Дины я пить не буду, - запротестовал я.
– Ну как знаешь.
– Он поставил свою рюмку на место.
– Ты изучил дело?
– В общих чертах. Чтобы влезть в него досконально, нужна, как минимум, неделя.
– И каковы первые впечатления?
– Ниже среднего. Пока вы лишь плелись в хвосте событий, добросовестно фиксируя их на бумаге, и если бы не Говоров, то было бы вообще глухо, как в танке. Жаль парня. Он был прирожденным следователем.
– Да, - кивнул Рокотов.
– А ты показания Свалова читал?
– Читал.
– И как тебе идея мафии взять все в свои руки? Неужели это возможно?
– Еще как возможно. Идея не нова. Ее контуры просматривались уже при расследовании дела Полякова. Уже тогда мафия предприняла первые шаги к консолидации и была близка к тому, чтобы взять всю экономику области под контроль. Осуществлению этой "благородной" цели помешали тогда мы с тобой.